Андрей Солдатов, Ирина Бороган

В октябре 2025 года на заседании Валдайского дискуссионного клуба ведущий неожиданно спросил российского президента: «Владимир Владимирович, а зачем Вы в Данию столько дронов посылаете?» Путин сначала отшутился, сказав, что он не стал бы отправлять беспилотники во «Францию, Данию или Копенгаген», но потом решил развить тему: «Вы знаете, там развлекаются люди, которые когда-то развлекались по поводу неопознанных летающих объектов – НЛО. Там столько чудаков, как и у нас, кстати говоря. Ничем не отличается, особенно молодые люди». Это загадочное утверждение напомнило заявления Путина о зеленых человечках в Крыму в 2014 году, или манеру, в которой Москва комментировала обвинения российских хакеров в кибератаках на президентские выборы в США в 2016 году. На этом Путин не остановился и сказал, что эти молодые люди «будут запускать вам каждый день, каждый день божий», что прозвучало уже как открытая угроза.

Однако, Россия еще до встречи клуба начала воплощать в жизнь угрозы Путина.

В середине сентября российские беспилотники вторглись в польское воздушное пространство. В ответ Польша подняла в воздух истребители и сбила беспилотники. Три дня спустя Румыния сообщила о вторжении российских беспилотников в свое воздушное пространство — это был первый из серии подобных инцидентов в Румынии этой осенью. В конце сентября несколько датских аэропортов, включая аэропорт Копенгагена, были вынуждены ненадолго закрыться в ответ на вторжения беспилотников.

В начале октября, всего через несколько дней после встречи Валдайского клуба, появились сообщения о беспилотниках, которые были замечены вблизи военных объектов и аэропортов по всей Германии. Через несколько дней Норвегия ненадолго приостановила полеты из аэропорта Осло после того, как поблизости были замечены беспилотники. В ноябре бельгийские власти были вынуждены закрыть аэропорт Брюсселя — по той же причине. В Нидерландах, после того как беспилотники появились вблизи авиабазы ​​Волкель, где базируется эскадрилья ВВС США, входящая в состав НАТО, голландские военные применили оружие, чтобы их сбить; воздушное движение над югом страны также было ненадолго приостановлено.

Кремль, как всегда, отрицает свою причастность. И действительно, российское участие трудно доказать, так как во многих случаях беспилотники запускаются не с российской территории. Теневой флот — сотни танкеров, используемые Россией для обхода западных санкций при транспортировки нефти — оказался как нельзя более кстати для подобных операций.

Например, когда беспилотники заметили в датском воздушном пространстве, у датского побережья находился нефтяной танкер Boracay, судно под флагом Бенина, вышедшее из российского порта Приморск в сентябре с российской нефтью на борту. Ранее судно было внесено в черный список Великобритании и Евросоюза за помощь России в обходе санкций. Французские коммандос задержали судно, и президент Франции Макрон заявил, что Франция не может исключить связь между судном и атаками беспилотников. Кремль назвал французские заявления «истерикой».

Согласно датскому журналистскому расследованию Danwatch, этой осенью датская морская администрация также заметила россиян в военной форме на борту судов теневого флота. Как говорится в докладе, такое присутствие указывает на то, что Москва «возможно, размещает свой собственный персонал на борту нелегальных торговых танкеров». 19 ноября 2025 министр обороны Великобритании Джон Хили заявил, что российский разведывательный корабль «Янтарь» вошел в британские воды и использовал лазеры, чтобы ослепить пилотов британских ВВС. Хили назвал действия корабля «крайне опасными» и заявил, что Великобритания готовит различные военные варианты на случай эскалации.

Для России гибридная война на море имеет множество преимуществ. Использование кораблей дает спецслужбам прямой доступ к территории Западной Европы, а проведение гибридных операций с кораблей, а не с суши, менее рискованно и более удобно с оперативной точки зрения. Кроме того, теневой флот по своей природе непрозрачен, что затрудняет атрибуцию.

Кроме того, на стороне Кремля многолетний опыт — начиная с советской эпохи Москва использовала танкеры и торговые корабли как ключевой элемент своих спецопераций в Европе.

Дроны над Данией

До осени этого года внимание Запада к гибридной военной кампании Москвы в Европе в основном было сосредоточено на сухопутном саботаже. Как мы ранее писали в Foreign Affairs, многочисленные наземные атаки в Западной Европе в начале 2024 года, включая поджоги, диверсии и кибератаки как минимум в 15 странах, были связаны с Россией или с агентами, нанятыми Россией. Эти атаки продолжаются, хотя их темп снизился, возможно, в результате усиления мер безопасности на Западе.

Однако на протяжении всей войны с Украиной российские спецслужбы также развивали и свои морские возможности. С географической точки зрения это логично: большинство стран Западной Европы имеют береговую линию.

После массовой высылки российских дипломатов из Европы после вторжения России в Украину в 2022 году у России появились новые стимулы для проведения операций в открытом море. Первым был задействован компонент подводных диверсий: начиная с 2023 года, фиксируется все большее число инцидентов с участием торговых судов, перерезавших или повредивших подводные кабели, а также газопроводы в Северном и Балтийском морях. В нескольких случаях фигурировали китайские торговые суда, которые, по всей видимости, заходили в российские порты незадолго до этого.

С 2022 года Москва также вложила значительные ресурсы в приобретение сотен судов третьих лиц, включая устаревшие нефтяные танкеры и другие суда, для обхода западных санкций. Некоторые из этих судов открыто использовали российские порты. Но поскольку суда должны использовать автоответчики системы AIS, которые в режиме реального времени передают местоположение судна, Россия все чаще применяет перевалку нефти с судна на судно (ship to ship STS) — на танкеры с выключенными транспондерами. Перевалка может осуществляться достаточно быстро — за 12 часов. Эти суда, находящиеся в открытом море, затем маскируются среди других судов, законно стоящих на якоре в международных водах зачастую месяцами, ожидая повышения рыночных цен перед перепродажей нефти, в соответствии с устоявшейся коммерческой практикой.

По мере быстрого роста теневого флота разгорелась игра в кошки-мышки с европейскими чиновниками. Европейский союз, например, запретил доступ в свои порты судам, занимающимся перевалкой с судна на судно, если есть основания подозревать нарушение эмбарго на российскую нефть и нефтепродукты. Хотя такие меры могут осложнить экспорт российских углеводородов, они вряд ли могут помещать проведению диверсионных операций, для которых не требуется доступ в порты.

Суда оказались крайне удобны для запуска дронов. Для своих наземных операций российские спецслужбы зачастую вербуют местных агентов, потому что такие разовые задания не требуют серьезной подготовки и обучения. Управление беспилотниками требует определенной степени подготовки, и суда могут обеспечивать как эффективное прикрытие для профессиональных российских агентов, так и удобные пусковые платформы для беспилотников ограниченной дальности. В результате теневой флот приобретает новое значение в гибридной войне, идущей в Европе.

В октябрьском интервью «Интерфаксу», Павел Гудев — ведущий российский эксперт по морской безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) — дал дерзкий ответ на попытки Запада обуздать российский теневой флот: практика перевалки с судна на судно будет продолжаться. Хотя суда отслеживаются и им запрещен вход в европейские, американские, британские и канадские порты, он сказал: «Если им нужно пополнить провизию, заправиться топливом они могут зайти в другие страны, другие порты».

Советский опыт

На протяжении всего ХХ века советские спецслужбы активно использовали гражданские суда в разведывательной деятельности, а также для проведения диверсионных операций.

Использование торговых и грузовых судов советской разведкой было институционализировано с первых дней советского режима. Вряд ли случайно первым руководителем советской судоходной компании «Совторгфлот» («Советский торговый флот»), созданной большевиками для объединения всех торговых и грузовых судов страны, стал опытный революционер Ян Ленцман — один из отцов-основателей советской военной разведки и ключевой член Коминтерна. Торговые, грузовые и другие гражданские суда стали использовать для доставки агентов в Европу сразу после революции 1917 — а также для их возвращения в Москву после провала; эти же суда использовались для похищения политических эмигрантов.

Например, в 1930 году агенты ОГПУ похитили в Париже генерала Кутепова, лидера РОВС — боевой организации белой эмиграции. Его накачали наркотиками, отвезли на машине в Марсель и поместили в трюм советского торгового судна, направлявшегося в Новороссийск. Кутепов так и не добрался живым до Советской России, умерев в трюме корабля. Преемник Кутепова в РОВС, генерал Евгений Миллер, в 1937 году тоже был похищен в Париже и доставлен в Москву — снова в трюме советского парохода. Он провел два года в камере на Лубянке, после чего был расстрелян.

Во время Холодной войны советская разведка продолжала активно использовать торговый флот. Например, в обязанности офицера КГБ Олега Гордиевского, позже двойного агента британской разведки, когда он служил в Копенгагене в конце 1960-х годов, входила оперативная отправка нелегалов, направлявшихся в отпуск домой через Данию. «Моя задача состояла в том, чтобы незаметно посадить их на один из пароходов, курсировавших между Гавром и Ленинградом. Каждая такая транзитная операция тщательно планировалась», — вспоминал Гордиевский в своих мемуарах: «Требовалось договориться с капитаном судна или даже завербовать его в качестве агента, затем на первой встрече с нелегалом подробно объяснить ему план действий и забрать все его документы, а на второй — вручить ему паспорт советского моряка, служившего на этом судне».

Торговый флот также использовался для эвакуации скомпрометированных советских агентов. Именно так Ким Филби избежал ареста в Бейруте: он бежал в советское посольство и был доставлен на борт советского грузового судна, стоявшего в порту, направлявшегося в Одессу.

Одновременно советская военная разведка активно разрабатывала инструментарий для проведения диверсионных операций с моря. В октябре 1938 года в бухте недалеко от Владивостока на советском Дальнем Востоке подводная лодка Щ-112 — суперсовременная по тем временам, построенная всего пятью годами ранее, — погрузилась на глубину 20 метров для проведения совершенно секретных учений, лично санкционированных командующим Тихоокеанским флотом СССР Николаем Кузнецовым, который впоследствии прославится как компетентный командующий всем советским Военно-морским флотом во время войны. В отчете об учениях одна из главных целей называлась «высадка десанта для разведки и совершения диверсионного акта на берегу» с реальным применением оружия и взрывчатки. Учения были признаны успешными.

Во время войны советская военная разведка широко использовала подводные лодки на Балтике для заброски диверсантов, но с переменным успехом. В 1941–1942 годах были потеряны три подводные лодки при таких операциях. Осенью 1945 года Генштаб ВМФ СССР провел инспекцию Балтийского флота и пришел к выводу, что в мирное время нецелесообразно содержать разведывательные подразделения в составе разведывательного отдела Балтийского флота.

Однако уже в 1953 году, Кузнецов, тогда министр военно-морского флота, на совещании с начальниками нескольких управлений ГРУ (Главного разведывательного управления) санкционировал создание в составе флотов подразделений морских диверсантов — отдельных морских разведывательных дивизионов. Вновь созданные подразделения, получившие название «Морские разведывательные пункты» (МРП), были сформированы сначала на Черноморском и Балтийском флотах. Каждое подразделение состояло из 13 офицеров, 33 сержантов и 76 солдат срочной службы.

Главным центром подготовки военно-морских сил специального назначения военной разведки стал морской разведывательный пункт на небольшом искусственном острове в Черном море недалеко от города Очаков (6 МРП) — в 1968 году подразделение расширили до бригады.

В 1970-х годах эти две опробованные советские практики — использование торговых и грузовых судов в разведывательных операциях и военно-морские диверсии — наконец, объединились. Когда страны-члены НАТО, включая Бельгию, Данию, Нидерланды, Норвегию и Великобританию, начали интенсивную добычу нефти и газа в Северном море, и как следствие, повысилась интенсивность морских перевозок в Северном и Балтийском морях, в ГРУ усмотрели новые возможности для использования гражданских судов. Группа советских диверсантов была отправлена ​​в исследовательскую поездку, и по возвращении предоставила отчет, на основании которого был сделан вывод, что гражданские суда, наряду с подлодками, могут использоваться для доставки диверсантов в акватории западноевропейских стран.

В последние годы существования Советского Союза на искусственном острове близ Очакова также стали тренироваться офицеры диверсионного подразделения КГБ «Вымпел». Подготовка к морским диверсиям, вероятно, была единственной областью, в которой военная разведка и КГБ не конкурировали.

Дешевая технология, высокая эффективность

Развал Советского Союза серьезно подорвал возможности Москвы в области проведения диверсий. В 1992 году офицер ГРУ Станислав Лунев перебежал в Соединенные Штаты и раскрыл многие планы КГБ и ГРУ по проведению диверсионных операций на Западе. Конец советской империи также нанес тяжелый удар по российской инфраструктуре морских диверсионных операций. Когда Украина получила независимость, Черноморский флот достался России, и ожидалось, что бригада морских диверсантов на искусственном острове тоже останется в подчинении российской разведки. Вместо этого бригада вошла в состав формирующихся украинских военно-морских сил — во многом благодаря позиции командира бригады, яркий пример роли личности в истории. Это застало ГРУ врасплох. С тех пор главной базой российских морских диверсантов является морской разведывательный пункт в Калининградской области на Балтике, недалеко от поселка Парусное.

В свою очередь, подразделение КГБ «Вымпел» отказалось от амбиций действовать за рубежом и сосредоточилось на борьбе с терроризмом, а после начала войны в Чечне — на операциях на Северном Кавказе.

Однако подготовка кадров и институциональная структура для морского саботажа не были полностью утрачены. Более того, после начала полномасштабной войны на Украине, которую российские спецслужбы рассматривают как экзистенциальную войну с Западом, спецслужбы Кремля направили в эту область значительные ресурсы. Выделению ресурсов на морские диверсии, вероятно, дополнительно способствовало назначение Игоря Костюкова, адмирала ВМФ, руководителем военной разведки в 2018 году, и Николая Патрушева, давнего соратника Путина и бывшего главы Совета Безопасности и ФСБ, председателем Морской коллегии России, высшего государственного органа, координирующего морскую деятельность российского государства, в 2024 году.

Традиционно российские спецслужбы всегда страдали от плохой координации между отдельными ведомствами. Но поскольку морские операции основаны на совместных военно-разведывательных операциях, похоже, здесь эту проблему удалось преодолеть. Более того, активность военных кораблей, таких как судно «Янтарь», замеченный этой осенью у берегов Великобритании, наряду с кораблями теневого флота, а также сопровождение танкеров российскими военными судами, говорит о том, что теневой флот может координировать свои действия с ВМФ и спецслужбами.

Беспилотники — это ключевой компонент этой стратегии. При этом беспилотники не должны быть высокоточным оружием, чтобы достигать своих целей — любая информация об их появлении неминуемо нарушало работу аэропортов на часы, если не на дни. В то же время, кровопролитная война в Украине предоставляет отличные условия для подготовки значительного числа опытных операторов беспилотников в реальных боевых условиях.

Результаты этой новой российской кампании уже довольно значительны. Используя небольшое количество беспилотников, Москва нарушила работу гражданской авиации в нескольких европейских странах, сделав российскую угрозу более ощутимой для европейцев. Она также может нарушать работу важных военных объектов с помощью облетов или наблюдения, как показывает ноябрьский инцидент на авиабазе Волкель в Нидерландах.

Для противодействия этой тактике западным правительствам не остается другого выхода, кроме как активизировать контрразведывательную деятельность и борьбу с диверсиями, увеличить интенсивность инспектирования судов в Балтийском и Северном морях, а также выделить значительные средства в защиту аэропортов и другой национальной инфраструктуры.

Надо признать, что эти загадочные суда, курсирующие вблизи европейских берегов, больше не являются лишь средством, с помощью которого Россия продаёт нефть для поддержания своей военно-промышленной базы. Они сами по себе представляют военную и разведывательную угрозу. Чтобы противостоять этой угрозе, европейцы должны осознать, что этот флот уже дестабилизирует ситуацию в их странах.

Опубликовано в Foreign Affairs

Agentura.ru 2025