Ирина Бороган, Андрей Солдатов
Владимир Кара-Мурза, оппозиционный политик и известный лоббист антикремлевских санкций, сидит в тюрьме с апреля по обвинению в распространении «ложной информации» о российской армии в Украине. В октябре 2022 ему предъявили обвинение в государственной измене: Кара-Мурза якобы совершил измену, когда выступал против войны на публичных мероприятиях в Лиссабоне, Хельсинки и Вашингтоне. А поскольку США является членом НАТО, по логике следствия, Кара-Мурза сотрудничал с НАТО.
Владимир Кара-Мурза годами раздражал Кремль cвоей деятельностью, и в отместку ФСБ дважды пыталась его отравить — в 2015 и 2017 годах, но, к счастью, безуспешно. Теперь, когда диссидента посадили в тюрьму за его отношение к войне в Украине, ему навесили еще одно абсурдное обвинение – в предательстве. Так Путин в очередной раз поднял ставки для своих политических оппонентов.
Помимо Кара-Мурзы, обвинения по той же статье были выдвинуты против 21-летнего студента. В ноябре студент Глеб Вердиян был арестован сотрудниками ФСБ и брошен в СИЗО по обвинению в госизмене. Он стал самым молодым обвиняемым в госизмене за последнее время. ФСБ заявила, что второкурсник, изучавший архитектуру и строительство в Астраханском государственном университете, был пойман при попытке передать секретную информацию иностранным спецслужбам. Дело засекречено, но из того, что уже известно, оно выглядит довольно нелепо: студенты гражданских ВУЗов обычно не имеют доступа к секретным материалам.
ФСБ много лет использует обвинения в госизмене как инструмент запугивания российских ученых, экспертов, и журналистов, но эта статья Уголовного кодекса никогда не применялась против студентов. Кажется, что обвинение в предательстве становятся новым направлением атаки с целью полного уничтожения критики режима внутри страны.
Этим новым «трендом» немедленно воспользовался Евгений Пригожин, повар Путина и основатель частной военной компании «Вагнер», известный своим политическим чутьем. Он уже потребовал от прокуратуры и ФСБ возбудить дело по подозрению в госизмене в отношении губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова, своего давнего врага.
Все это свидетельствует о том, что для Кремля лояльность государству и лояльность режиму слились воедино.
В России государственная измена никогда не была чисто юридическим термином; это идеологическое и очень эмоциональное понятие, уходящее корнями в советские времена.
В 1922 году, через пять лет после революции, правительство Ленина утвердило первый советский Уголовный кодекс, в котором особое внимание уделялось борьбе и преследованию противников революции. В этом Кодексе был раздел «О контрреволюционных преступлениях». Сюда относились «всякие действия, направленные на свержение завоеванной пролетарской революцией власти рабоче-крестьянских Советов и существующего на основании Конституции РСФСР Рабоче-крестьянского правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности».
В 1926 году кодекс был обновлен, но эта статья почти не изменилась.
После войны и смерти Сталина в 1953 году советскому правительству понадобился новый Уголовный кодекс: разговоры о мировой революции вышли из моды в стране растущего национализма, травмированной ужасными жертвами Великой Отечественной войны. Поэтому в новом кодексе, введенном в 1960 году, появилось обвинение в государственной измене под названием «Измена Родины» (статья 64).
Наказание за это преступление было очень суровым — за предательство давали больше, чем за преступления против личности. Как правило, за убийство, совершенное в первый раз, советский гражданин садился на семь лет. Признанные виновными в государственной измене получали расстрел. К тому же наказание за предательство распространялось на семью предателя: местонахождение могилы расстрелянного держалось в секрете, а родственникам настоятельно не рекомендовалось задавать какие-либо вопросы на это счет.
Уголовный кодекс Бориса Ельцина 1996 года был более либеральным (смертную казнь отменили), но преступления против государства по-прежнему карались более сурово, чем преступления против человека. За государственную измену сейчас можно получить 20 и более лет тюрьмы.
К сожалению, российское общество очень мало волновал этот вопрос. В конце концов, это касалось тогда очень немногих: тем, у кого нет доступа к секретной информации, практически не о чем было беспокоиться. Кроме того, Ельцин никогда не предъявлял обвинений в госизмене своим политическим противникам.
Путин это изменил, причем по чисто политическим причинам. В 2012 году, после московских протестов, которые так напугали Кремль, ФСБ предложила Госдуме расширить определение госизмены, включив в него «предоставление финансовой, технической, консультационной или иной помощи» тем, кто стремится нанести ущерб безопасности России, в том числе ее «конституционному строю, суверенитету, территориальной и государственной целостности».
С тех пор любой — журналист или эксперт, что-то рассказавший иностранной организации или даже иностранным журналистам, — может быть обвинен в государственной измене. Однако первое время Путин не использовал госизмену против своих политических противников.
Война в Украине все снова поменяла.
Обвинив в госизмене Кара-Мурзу, российская власть признала, что для нее нет разницы между лояльностью государству и преданностью Кремлю лично. Российское государство возвращается к советским временам: «кто не с нами, тот против нас».
Опубликовано на английском 28 ноября 2022 года в CEPA
Agentura.ru 2024