Андрей Солдатов, Ирина Бороган
В этом году Россия столкнулась с эскалацией террористических атак – всего за три месяца радикальные исламисты атаковали три региона – концертный холл в Москве, тюрьму в Ростове-на-Дону, и теперь – два города в Дагестане. Все три нападения совершили группы, не связанные между собой организационно, но им всем удалось застать российские спецслужбы врасплох.
Прошла всего неделя с тех пор, как шестеро осужденных террористов взяли в заложники нескольких охранников в тюрьме Ростова-на-Дону, как исламисты провели серию атак Дагестане.
Вечером в воскресенье несколько групп вооруженных людей напали на две церкви, синагогу и пост полиции в двух городах Дагестана — Махачкале и Дербенте. Террористы, мужчины в возрасте от 20 до 30 лет, действовали слаженно и достаточно профессионально. В результате скоординированных атак 20 человек были убиты, в том числе 15 полицейских и православный священник, 46 получили ранения, синагога была сожжена.
Ответным огнем полицейские застрелили шесть боевиков, которые вскоре были опознаны. Их имена многих удивили — пятеро из шести были связаны с дагестанской элитой, среди них двое сыновей и племянник главы Сергокалинского района республики и племянник бывшего мэра Махачкалы.
Как рассказывают местные жители, эти мужчины были известны как исповедующие радикальный ислам, что приводило к конфликтам с более умеренными мусульманами. Судя по всему, противостояние закончилось не в пользу умеренной части мусульман из-за привилегированного происхождения радикалов. Вероятно, это же помешало местным службам безопасности предпринять какие-либо действия в отношении них. Этот обстоятельство делает атаки в Дагестане более опасными, чем просто террористические акты.
Все три нападения — в Москве, Ростове-на-Дону и Дагестане — несли в себе новые элементы. В Москве дело было в этнической принадлежности террористов – такого масштабного теракта, осуществленного исламистами из Центральной Азии, Россия еще не видела.
В Ростове-на-Дону это был новый выбор цели: несмотря на значительный процент исламистов среди российских заключенных, они раньше не захватывали заложников в тюрьмах или колониях.
В Дагестане новым элементом стало происхождение террористов из местной элиты и явное отсутствие связи с боевиками, имеющими опыт боевых действий на стороне ИГ в Сирии, не говоря уже о том, что нескольких одновременных скоординированных атак Северный Кавказ не видел с начала 2000-х годов, когда террористическое подполье в Чечне еще не было подавлено.
Эти новые элементы не носят принципиального характера.
В конце концов, российские спецслужбы годами работают среди мигрантов из Центральной Азии. ФСБ вербовала мигрантов из этих регионов в Москве, а также в российских регионах, в том числе в таких городах, как Омск, популярный среди студентов из региона из-за технического университета.
ФСБ и ФСИН вложили огромные ресурсы в контроль над численностью заключенных – еще в 2009 году мы писали, что тюремная служба создала собственную, отдельную систему прослушки в городах, где есть тюрьмы и колонии, чтобы контролировать коммуникации между зоной и волей.
А ФСБ десятилетиями преследует исламистов в Дагестане. Спецслужбы также прекрасно осознавали, что события в Секторе Газа резко радикализировали местных исламистов: антисемитские погромы в октябре 2023 года, произошедшие в Дагестане, должны были стать достаточно серьезным тревожным звонком для тех, кто по должности отвечает за безопасность в регионе. Было также понятно, что прохамасовская риторика Путина никак не отразилась на его и российских властей репутации в глазах радикалов в регионе.
Более того, в отличие от недавних исламистских террористических атак в Европе, наиболее популярным типом которых стали нападения на прохожих с ножами или наезды автомобилей на пешеходов, каждая атака в России в 2024 году имела уровень сложности, требующий тщательной подготовки и координации.
Это требует времени, создавая тем самым окно возможностей для контртеррористических ведомств. И тем не менее, этих новых элементов было достаточно, чтобы застать российские контртеррористические ведомства врасплох.
Понятно, что ФСБ в последнее время сфокусировано на чем-то другом. Направление, в котором должны смотреть оперативники, задано с самого верха: Путин и ФСБ продолжают обвинять в нападении на «Крокус Сити» украинские и западные спецслужбы, а ФСБ занимается внесением в террористические списки активистов и популярных телеведущих с антивоенной позицией.
Вот только то, что хорошо для пропаганды, не спасает жизни.
Опубликовано на английском в CEPA
Agentura.ru 2024