Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Осеннее отступление из Херсона, очередное унижение российской армии, спровоцировало смену настроений среди российского спецназа и ФСБ.

Мессенджеры, в которых мы общаемся с нашими контактами, стали заполняться изображениями икон, молитвами о победе российской армии и призывами молиться за солдат. Этот поток религиозной мистики не прекращается уже несколько месяцев.

Со многими нашими источниками мы работаем много лет, и до войны никто из них не проявлял особой религиозности. Теперь, судя по всему, они преисполнились религиозным мистицизмом, — и все это на фоне осознания, что война будет идти еще очень долго.

Силовики давно используют церковь как часть государственной машины. В 2002 году церковь Софии Премудрости Божией вновь открылась на Лубянке фактически как ведомственный храм ФСБ — его открытие благословил сам патриарх Алексий II на церемонии, где присутствовал тогдашний глава ФСБ Николай Патрушев. Армия призвала церковь в свои ряды в 2010 году, введя институт военных священников, или капелланов, с жалованьем, выплачиваемым армией.

С тех пор присутствие церкви в вооруженных силах все время росло, и кульминацией стало возведение в 2020 году в Москве гигантского зеленого храма — Главного собора Вооруженных Сил России, самого большого православного храма в стране. Но это сотрудничество шло сверху вниз, под контролем Кремля и Патриарха.

Однако офицерский корпус – в армии и спецслужбах – все эти годы оставался в основном достаточно равнодушным, если не циничным, в своем отношении к религии. Православие они упоминали лишь тогда, когда им надо было найти еще один аргумент в пользу того, что Россия, как осажденная крепость, всегда находилась под ударом Запада. Уникальная духовность, исходящая из православия, cчиталась одной из причин, по которым Запад постоянно пытался подорвать или завоевать Россию, — это мнение всегда было очень распространенно среди силовиков.

Поэтому религиозный мистицизм, рост которого мы наблюдаем с сентября, имеет совершенно другую природу. Эта новая тенденция отражает отчаянную потребность военных в духовном руководстве во время войны, смысл которой они очень плохо понимают.

Ее отражением является растущая популярность таких людей, как Андрей Ткачев, — 53-летний клирик, сейчас проживающий в Москве, где он является духовником молодежного отдела Московской городской епархии и популярным телеведущим. Он родился на тогда еще советской Украине, рос и учился во Львове и Киеве, потом недолго учился в Москве, где был курсантом Военного института Минобороны на факультете специальной пропаганды. Ткачев не полюбил армейскую жизнь и вернулся во Львов, где стал священником. До аннексии Крыма он делал успешную карьеру в Украине, став ведущим религиозного телеканала «Киевская Русь». Он уехал из Украины в 2014 году в Москву и вскоре стал одним из самых агрессивных антиукраинских голосов в Русской православной церкви.

Его проповеди просты и незатейливы, и он делает все возможное, чтобы сделать их доступными, не стесняясь даже уличной лексики. Он яростно защищает все, что делает российская армия. Когда в ноябре его спросили на телеканале «Спас» о бомбардировках гражданской инфраструктуры Украины, он заявил: «Мы живем сегодня в очень сложном инфраструктурном мире, и, конечно, гораздо лучше раздолбошить какую-нибудь там подстанцию, да, чем вместе с ней 40 000 людей. Поэтому в принципе мы ведем войну по христианским принципам, — заверил он свою аудиторию, — мы уничтожаем трансформаторы, а не людей, бессмертную душу носящих».

Ткачев крайне активен в социальных сетях, включая Telegram, Яндекс, ВКонтакте и Facebook. Только на YouTube у него 1,4 миллиона подписчиков. Очевидно, что война дала ему значительный прирост популярности — в ноябре 2021 года у канала было 870 000 подписчиков. Многие из тех, кто прислушивается к его словам, служат в армии.

Церковь уже понесла кровавые жертвы на этой войне. Священник Анатолий Григорьев, убитый в сентябре, был прикомандирован к подразделениям, направленным на фронт из Татарстана. В ноябре российская провоенная блогосфера взорвалась новостью о гибели Михаила Васильева, неофициального капеллана Воздушно-десантных войск. В армии его хорошо знали — до Украины он был с войсками в Косово, Боснии, Абхазии, Киргизии, на Северном Кавказе и в Сирии. 22 января еще один священник – отец Денис Волин (Дамаскин) был убит, попав под обстрел с казаками под Бахмутом. И это только способствует росту популярности священников в войсках.

Поиск ответов в религиозном мистицизме для российских военных — не новость. В 1990-е годы многие в армии тоже не понимали, зачем они воюют в кровавой и тяжелой первой Чеченской войне. В 1996 году русский солдат Евгений Родионов был взят в плен и убит чеченцами – согласно широко распространенному мнению – за то, что отказался отречься от креста. Вскоре вокруг имени Родионова возник религиозный культ, и все настойчивей зазвучало требование сделать его мучеником и святым. Иконы с изображением Родионова вошли в моду, и ему был установлен памятник, но Русская православная церковь, опасаясь любой спонтанной инициативы, так и не признала культ Родионова.

Однако сейчас российская армия отчаянно ищет ищет новый источник для поднятия боевого духа войск на поле боя, и Церкви нужно приспосабливаться, даже если дело доходит к эксплуатации русской веры в чудеса.

Традиционно близкая к Минобороны «Комсомольская правда» начала продвигать «православные батальоны» на Донбассе: этим подразделениям присвоили имена святых в надежде уменьшить военные потери, и это сработало, пишет газета.

В начале войны солдаты бежали с поля боя, потому что многие из них были психологически не готовы к бою. Но когда вместе с ними на молитву были призваны священники, ситуация изменилась, и одухотворенные войска перешли в наступление, утверждает КП.

В результате батальоны начали отказываться от стандартных номеров в пользу духоподьемных названий. Первым стал батальон «Русь», но уже второй был назван в честь Александра Невского. Третий стал «батальоном Сорока мучеников севастийских», а четвертый, стал батальоном Евгения Родионова. Вот тут и случились поразительные изменения: «Нет тяжелых потерь в последнее время, но подвиги ребята совершают по-прежнему… И чудеса бывают», — утверждает Комсомольская правда.

В этой войне Церковь оказалась рада помочь государству, предложив войскам на фронте то, ради чего они должны идти и убивать, и быть убитыми. Молитвы и проповеди священников заполняют вакуум, оставленный Кремлем относительно целей войны. Чем более примитивно и мистически это звучит, тем лучше, если оно помогает воевать.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023