Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Несмотря на сокращение численности русских в России, российские спецслужбы усилили доминирование русских кадров в своем руководстве.

Согласно официальной переписи населения России 2021 года, русские составляют сейчас лишь 71,73% населения — на шесть миллионов меньше, чем в 2010 году.

Однако если взглянуть на список руководителей ключевых подразделений ФСБ, среди них практически невозможно найти, например, татар или чеченцев, которые являются второй и третьей по численности этническими группами в Российской Федерации. Кстати, до недавнего времени этнические украинцы присутствовали среди руководства на Лубянке, например, в 5-й службе, ставшей печально известной после своего провала в прогнозировании реакции украинцев на российское вторжение. В данный момент их должности занимают русские по национальности генералы.

Начиная с 2022 года многие эксперты говорят о том, что спецслужбы Путина стали все больше напоминать спецслужбы Сталина, нежели КГБ позднего СССР. Тем не менее, тотальная русификация руководства ФСБ резко отличает путинские спецслужбы от сталинских.

Сталинские службы оставались высокоэффективными, даже несмотря на чистки, в немалой степени благодаря своему разнообразному этническому составу. Это было наследие первых лет формирования советской тайной полиции, вобравшей в себя самые безжалостные и эффективные элементы подполья бывшей Российской империи.

Среди них были евреи, десятилетиями оттачивавшие методы конспирации в противостоянии с царскими погромщиками через криминальные сети и революционные партии; армяне, создавшие по-настоящему международное движение, охотившееся на организаторов геноцида армян 1915 года; грузины и другие народы Кавказа, имевшие опыт финансирования революционного движения любыми способами, включая знаменитые эксы (ограбления), на которых Сталин сделал себе имя, а также латыши, чья легендарная стойкость во время Первой мировой войны создала им всероссийскую репутацию, после чего те из них, кто поддержал большевиков, стали преторианской гвардией Ленина.

У этих этнических групп были свои лидеры, свои клиентские сети и общие интересы. Будучи параноиком, Сталин пытался их подавить, видя в таких кланах угрозу своей монополии на власть.

Его преемники в Кремле продолжили подавлять этнические группировки, пополняя спецслужбы партийными назначенцами. Однако инерция первых, формирующих лет продолжала действовать.

Кроме того, советское руководство было достаточно прагматичным, чтобы допускать так называемые «национальные кадры» к руководству региональными управлениями КГБ в наиболее сложных республиках СССР.

Эдуард Шеварднадзе, горбачевский министр иностранных дел, впоследствии президент Грузии, занимал пост министра охраны общественного порядка Грузии с 1965 по 1968 год, а затем был министром внутренних дел республики. Гейдар Алиев, первый президент Азербайджана, сделал успешную карьеру в КГБ и в 1967 году стал главой КГБ Азербайджанской ССР.

При Путине ксенофобия в ФСБ приняла намного более агрессивный характер. Полковник ФСБ — этнический татарин — рассказывал нам в конце 2000-х годов, как его перевели из региона в Москву в центральный аппарат. Он искренне верил в дело госбезопасности — добровольно пошёл служить в КГБ, много лет следил за исламистскими движениями в Узбекистане, где его татарское происхождение оказалось кстати. В конце концов, его перевели в антитеррористическое подразделение в центральный аппарат ФСБ. По традиции он устроил вечеринку в честь своего назначения для новых коллег. Во время пьянки в здании на Лубянке его новый начальник неожиданно обвинил его в татаро-монгольском нашествии и потребовал извиниться за иго. С этого времени полковник начал использовать русское имя вместо татарского — на всякий случай.

Очевидно, он был не единственным, кто сталкивался с подобным отношением в ФСБ.

Генерал ФСБ Рашид Нургалиев сделал карьеру благодаря Путину и его ближайшему соратнику Николаю Патрушеву — они вместе служили в Карелии. В 2004 году Нургалиев стал министром внутренних дел, где прослужил до 2012 года, и с тех пор является членом Совета безопасности РФ. Однако, как и полковник, Нургалиев — татарин и мусульманин.

Наши контакты на Лубянке рассказывали, что в начале 2000-х одному сотруднику ФСБ было поручено особо деликатное дело: убедить Нургалиева креститься. Задача была выполнена, и сотрудник получил звание генерала. Видимо, крещение было условием назначения Нургалиева на министерский пост.

ФСБ — это большая организация с подразделениями по всей России. В условиях безнаказанности и коррупции личные связи играют ключевую роль в карьере сотрудников — от региональных управлений до центрального аппарата. Но эти современные кланы уже давно не этнические, они региональные. Генерал ФСБ, переведённый в Москву, обязательно постарается подтянуть за собой известных ему лично людей из региона, где он служил. Так поступил и Путин, когда вытащил в Москву людей из петербургского управления.

Поскольку сегодня ФСБ служит только одному хозяину — Владимиру Путину, корпоративная культура ФСБ отражает страхи и предубеждения только этого человека. Это — параноидальный, клановый, почти средневековый взгляд на лояльность, предполагающий, что поведение человека определяется его этничностью и религией, а не профессиональной подготовкой, образованием и средой.

Кроме того, глубокое недоверие Путина к национальным кадрам отражает его геополитические страхи: вдруг такие регионы, как Татарстан или Чечня (где местные управления ФСБ возглавляют этнические русские — Игорь Хвостиков с мая 2020 года, и Дмитрий Кечкин, с ноября 2023 года, соответственно), когда-нибудь последуют примеру бывших советских республик и отделятся.

Однако русифицируя руководство своих спецслужб, Путин может, в конечном итоге, ослабить свой контроль над страной. В конце концов, как может система раннего предупреждения вовремя выявлять региональные кризисы, если она отвергает именно тех людей, которые могут первыми распознать тревожные сигналы?

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2025