Сегодня уже можно утверждать, что российская индустрия кибербезопасности полностью адаптировалась к новым обстоятельствам в условиях войны. Процесс адаптации был дорогостоящим и драматичным, но в конце концов и Кремль, и российские спецслужбы добились желаемого результата.

Кремль усиливает давление на глобальные платформы, разработав новую стратегию преследования за пределами страны. Официально задача постоянно растущего штрафа, наложенного на Google — заставить снять блокировку с кремлевских СМИ в YouTube, однако настоящая цель — нанести удар в юрисдикциях за пределами России, создавая давление судебных исками по всему миру. И этой атаки есть шанс на успех.

Многие годы Касперский и ему подобные использовали моральный релятивизм, уравнивая отношение к чувствительным темам в демократических и авторитарных странах. Попытки Касперского преуспеть и тут, и там провалились — и теперь у его компании не осталось никаких опций, кроме как работать за новым железным занавесом.

К началу пятого президентского срока Владимира Путина, у российского Совбеза нашлось привлекательное предложение для спецслужб стран, находящихся не в самых лучших отношениях с Западом – продукция российских киберкомпаний.

Кремль переходит к открытому подкупу граждан в соседних странах, используя те финансовые механизмы, которые он вынужден был разработать из-за давления Запада.

Российские интернет-цензоры снова поменяли правила игры, когда объявили в розыск по обвинению в экстремизме пресс-секретаря Meta Энди Стоуна. Объявление в розыск — это очень эффективная комбинация тактики слежки и запугивания, и нет никаких оснований полагать, что она не будет использована против других врагов кремлевского режима.

Российские власти продолжают наступление на свободу информации, сфокусировавшись на средствах обхода блокировок — сервисах VPN. Как и бывает в тоталитарном государстве, к репрессиям подключились организации, не имеющие ничего общего с органами безопасности и цензуры – и наиболее эффективными оказались банки.

Попытки запустить полноценный российский аналог YouTube раз за разом заканчиваются неудачей, что пришлось признать даже российским чиновникам. Причина — в удивительной, но очень последовательной кадровой политике Кремля.

Консорциум международных СМИ опубликовал большое расследование о российских кибер-возможностях, основанное на утечке файлов НТЦ Вулкан. Расследование длилось несколько месяцев, и мы помогали расследовательской команде из Мюнхена Paper Trail Media и газете The Guardian разобраться с этим массивом данных.  

В этом году Китаю удалось получить доступ к российским инженерным вузам — китайские специалисты мечтали об этом десятилетиями. Здесь Китай действовал точно по тому же сценарию, что и в США, где Китай системно и планомерно искал путь в американские технологические университеты. Китай добился своего, и для этого потребовалась война.

Западные санкции против российских компаний в сфере кибербезопасности, сотрудничающих с кремлевскими спецслужбами, оказались не слишком эффективны. Как выяснилось, эти компании процветают на фоне ухода с рынка конкурентов, воспользовавшись открывшимися возможностями по получению новых контрактов, и найму новых инженеров, ранее работавших на западные бренды.

В Москве скончался российский политолог, основатель Фонда эффективной политики (ФЭП) Глеб Павловский, после тяжелой болезни на 72-м году жизни. Павловский сыграл ключевую роль в становлении режима Владимира Путина. Публикуем главу из нашей книги «Битва за Рунет» о том, как Павловский знакомил Путина с Интернетом.

Только за первый год путинская война разрушила не только историческую идентичность страны, но и эффективно уничтожает будущее России. И Путин не собирается на этом заканчивать.

В такой год сложно и даже невозможно подводить итоги: это год войны. Мы решили ограничиться списком самых важных статей, подготовленных командой Agentura.ru в 2022 году.

Величайший талант Пригожина заключается в том, чтобы выявлять слабые места Кремля и спешить с решениями, какими бы противоречивыми, кровавыми, грязными или незаконными они ни были. Именно в этом качестве он стал совершенно незаменим для Путина.

Кремль готовится инвестировать в новый технологический прорыв — на этот раз во внедрение сетей 6G. Однако в отличие от всех предыдущих попыток, на этот раз чиновники рассчитывают обойтись без помощи западных технологий. Шансы на успех такой авантюры выглядят довольно сомнительными.

Кремль не только наращивает инвестиции в технологии слежки, но и незаметно мобилизует структуры госуправления для участия в борьбе за политическую стабильность, втягивая «гражданские» ведомства в состав репрессивного аппарата.

В обстановке продолжающейся войны России в Украине происходящее в киберпространстве остается одной из самых больших загадок. Она лишь подчеркивает важность понимания того, как устроены российские кибер-операции, в который политический элемент всегда имел решающее значение. Перевод нашего доклада Russian Cyberwarfare: Unpacking the Kremlin’s Capabilities.

Мобилизация уже стала тем кризисом, который сломал российскую систему интернет-цензуры Суверенного Интернета. Система строилась в первую очередь для того, чтобы дать цензорам возможность купировать из Москвы «опасный» видео трафик из регионов. Мы все видим, как у них это получается. Наше досье на «Суверенный Интернет» и как его строили.

Вице-президент Ростелекома Иван Зима был просто хорошим инженером, а стал по сути одним из ключевых фигур российской оккупационной администрации на востоке Украины.

Через четыре месяца после начала войны Россия признала, что ей не хватает ИТ-специалистов, но кремлевская стратегия по решению проблемы может принести пользу не России, а ее соседям.

После двух первых месяцев войны обнаружилась по крайней мере одна вещь, которая, как ни удивительно, дает повод для некоторого оптимизма – Интернет-технологии и их роль в этой войне.

Льготная ипотека и отсрочка от службы в армии — вот те меры поддержки, которые пообещал Путин российским программистам, стараясь сдержать поток IT- специалистов, уезжающих за границу. Эта отчаянная попытка в узнаваемо советском стиле вполне вписывается в рамки общего подхода российских властей справиться с последствиями санкций, вернувшись к старым методам.

Война с Украиной стала серьезным вызовом для российских интернет-цензоров. Кремль, похоже, поставил задачу добиться полной информационной монополии по всем вопросам, связанным с войной, и как можно быстрее.

Российские власти очень старались внедрить импортозамещение, но уже достигнутые успехи не помогут снизить ущерб от новых технологических санкций.

В то время как мир с трепетом следит за появлением все новых российских войск на границе с Украиной, крупнейшие российские компании с таким же трепетом смотрят на свои департаменты информационных технологий.

Советское правительство не слишком поощряло развитие связи. Чиновники из Минсвязи часто цитировали Хрущева: советским гражданам не нужны телефоны дома, ведь в СССР, в отличие от США, нет фондовой биржи, поэтому им не нужно столько информации. Когда диссиденты пытались использовать телефон для распространения информации, КГБ реагировал молниеносно. Как Политбюро и КГБ боролись с телефонной связью.

Прошлый год никак нельзя назвать скучным. События развивались динамично, правда, не в самом оптимистичном направлении.

Среди всех тем о деятельности спецслужб, о которых мы писали за эти годы, одна возникла снова и снова – российская прослушка СОРМ (Система оперативно-розыскной мероприятий). Все эти годы мы пытались найти человека, который стоял у истоков создания этой системы.

2021 год стал очень успешным для российских интернет-цензоров: им удалось замедлить Twitter и заблокировать Tor. Это стало возможным только благодаря иностранному оборудованию.

Почему в России продолжают контролировать информацию: как в Советском Союзе изобрели ксерокс, а потом сломали по приказу КГБ.

Кто стоит за самой громкой хакерской атакой 2016 года — взломом серверов Демократической партии США — и как она связана с Россией. 

Как и когда в России начали цензурировать Интернет.