Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Атака началось с министерства обороны, и первой высокопоставленной жертвой стал заместитель министра Тимур Иванов. Это не стало полной неожиданностью, поскольку Иванов славился своим роскошным образом жизни, предполагающим рекордный уровень коррупции. Вскоре был арестован начальник главного управления кадров министерства Кузнецов. Но большинство комментаторов посчитали, что их аресты не окажут влияния на войну в Украине и, вероятно, являются лишь следствием увольнения Сергея Шойгу с должности министра обороны.

Затем под арест попали генералы, которые фактически отвечали за ведение военных действий – сначала бывший командующий 58-й армией Попов, а потом очередь дошла до генерал-лейтенанта Вадима Шамарина, заместителя начальника Генштаба.

Во всех случаях обвинения не имеют ничего общего с политикой или войной, а связаны с коррупцией – речь идет о мошенничестве в особо крупном размере, подозрениями в получении взяток в крупных размерах и т. д.

Но это всего лишь отражает то, как действуют сегодня российские репрессивные органы, и эти обвинения не могут скрыть тот факт, что это крупнейшая атака на российскую армию за многие годы.

Во всех случаях схема проведения репрессий идентична — уголовное дело расследует Следственный комитет, используя материалы, собранные ДВКР – Департаментом военной контрразведки ФСБ.

Учитывая название департамента, можно подумать, что оно должно иметь какое-то отношение к выявлению иностранных шпионов в российской армии. Это не совсем так: ведомство всегда рассматривалось как инструмент контроля военных, способ обеспечить лояльность армии существующему политическому режиму.

Необходимость использования ведомства таким образом Путин осознал практически сразу после своего прихода к власти в 2000 году. Уже в феврале 2000 года Путин утвердил «Положение об управлениях ФСБ в Вооруженных Силах», которое расширило функции военной контрразведки и дало ей полномочия по борьбе с организованной преступностью.
Указ Путина от 2000 года расширил роль офицеров ФСБ в армии, включив в нее борьбу с угрозами режиму. К профессиональным обязанностям особистов добавилась борьба с «незаконными вооруженными формированиями, преступными группировками, а также отдельными лицами и общественными объединениями, поставившими своей целью насильственное изменение политической системы Российской Федерации и насильственный захват или насильственное удержание власти». Таким образом, Путин восстановил позиции военной контрразведки ФСБ как стража морального духа армии, а также поручил этому ведомству следить за возможными мятежами.

Армия, еще с советских времен ненавидевшая и боявшаяся военной контрразведки, поняла намек.

Любопытно, что огромные полномочия, данные Путиным этому ведомству, не сделали военную контрразведку ФСБ политическим игроком.

Фактически этот самый крупный департамент ФСБ оказалось наименее амбициозным среди подразделений ФСБ. На протяжении 2000-х и 2010-х годов руководители ДВКР (за 25 лет их было всего три) держались в тени и отказывались играть в политические игры.

Последняя попытка вовлечь в интриги главу ведомства произошла, когда Евгений Пригожин, отчаянно сражавшийся на два фронта — против министра Шойгу и питерского губернатора Беглова, — направил письмо главе ДВКР Николаю Юрьеву. В ответ он получил тишину.

В то же время департамент вел весьма системную работу по улучшению общественного имиджа ДВКР: спонсировал «исторические исследования», помогал с военными фильмами, действие которых происходит в годы Великой Отечественной войны. Это была настолько масштабная пропагандистская акция, что к концу 2010-х годов можно было легко подумать, что войну выиграл умный и храбрый офицер военной контрразведки СМЕРШ, а не советский солдат.

Эта лояльность, а также пиар-кампания департамента принесли свои плоды сейчас, во время войны в Украине.

ДВКР постоянно расширяет свою деятельность с февраля 2022 года. Подразделение взяло на себя работу с военнопленными в фильтрационных лагерях, запугивание украинского мирного населения на оккупированных территориях, противодействие украинским диверсионным группам. Департамент создал новые временные группы для сопровождения войск на поле боя.

Все это происходит под фоне призывов российских политиков восстановить СМЕРШ и дать больше полномочий ДВКР.

Сотрудники ДВКР также участвуют во все большем количестве расследований в России, не имеющих никакого отношения к военным.

В армии в свою очередь прекрасно понимают, что компромат, собранный ДВКР и ставший поводом для арестов, есть практически на любого военачальника.

А Владимир Путин достаточно хладнокровен, чтобы начать мстить через два года после унижений начального периода войны.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2024

Андрей Солдатов

Когда Владимир Путин пришел к власти в 2000 году, он сразу дал понять, что его ответ на теракты будет отличаться от реакции его предшественников – Бориса Ельцина и Михаила Горбачева.

Эта разница заключалась в декларируемой решимости никогда не поддаваться давлению. Как многие офицеры КГБ, травмированные распадом Советского Союза, Путин был убежден, что российское государство настолько хрупко, что может рухнуть в любой момент, если его врагам уступить хоть немного.

Для Путина и его друзей из КГБ телефонный звонок ельцинского премьера Виктора Черномырдина в 1995 году лидеру террористов Басаеву с целью спасти жизни заложников в больнице в Буденновске стал олицетворением наихудшего из всех возможных способов обращения с террористами.

Тогда звонок Черномырдина в прямом эфире российского телевидения спас жизни женщин и детей, и привел, в конечном итоге, к окончанию первой чеченской войны, что было воспринято как унижение российской армией. Как унижение и поражение это было воспринято и российскими спецслужбами и подразделениями спецназначения.

Путин сразу дал понять, что при нем ничего такого не случится. В последующие годы он отвечал на каждую новую террористическую атаку новыми запретами, которые, в конце концов, исключили возможность какого-либо общественного контроля на него и спецслужбы во время или после террористической атаки.

Сначала была введена жесткая информационная цензура. К примеру, впервые ФСБ организовало расследование в отношении меня и Ирины Бороган за публикацию репортажа с критикой операции ФСБ в октябре 2002 года, когда более тысячи человек были взяты в заложники в московском театре на Дубровке. Спецоперация закончилась трагически, когда большинство жертв погибли не от рук террористов, а от газа, который ФСБ закачал в зрительный зал.

Потом, после Беслана, была полностью скомпрометирована концепция парламентского расследования операций спецслужб по освобождению заложников.

К 2006 году навязчивая идея Путина не отступать ни на шаг была формализована в главном антитеррористическом законе страны «О противодействии терроризму», который заменил закон 1998 года. В нем было дано такое определение терроризма:

«это идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий».

В этом новом определении терроризма упор был сделан на то, что терроризм это попытка давления на власти, тогда как закон Ельцина 1998 года определял терроризм как действия, направленные против гражданского населения.

Российские спецслужбы изменили свои методы в соответствии с новой концепцией, но так же поступили и террористические группы. Если в 1990-х и в начале 2000-х террористы брали заложников и выдвигали политические требования, надеясь заставить Кремль пойти на переговоры, то потом они перешли к еще более жестоким терактам, заранее зная, что путинский Кремль не отреагирует ни на какие требования.

Террористические группы на Северном Кавказе сначала перешли к убийствам сотрудников правоохранительных органов, а затем взяли на вооружение массовые убийства, включая взрывы в московском аэропорту и в метро.

Путин – очень системный человек, и как системный политик он защищает любой ценой своих силовиков на протяжении всего своего правления. Он обеспечил ФСБ огромными ресурсами и позаботился о том, чтобы спецслужба стала полностью непроницаема для критики и общественного давления.

Это сильно повлияло на корпоративную культуру ФСБ как главной спецслужбы, отвечающей за борьбу с терроризмом.

ФСБ стала очень эффективной и изобретательной службой в проведении репрессий. Сегодня российские службы безопасности являются мировыми экспертами в области убийств и пыток. У российского общества в избытке доказательств этих качеств российских силовиков: смерть Алексея Навального, преследование политических заключенных, убийство российского перебежчика в Испании, и нападение с молотком на Леонида Волкова в Вильнюсе.

Тем не менее, ФСБ достаточно компетентна в расследовании терактов после того, как они случаются, во многом благодаря системам электронной слежки.

Мы видели это в реакции ФСБ на нападение на «Крокус Сити Холл» в Москве. Четверо террористов были идентифицированы, найдены и арестованы в течение 24 часов. И, конечно же, их тут же подвергли пыткам – одному из подозреваемых отрезали ухо, это записали на видео и тут же слили в прокремлевские телеграмм-каналы.

Но это не те качества, которые помогают предотвратить теракты. Снова и снова ФСБ терпит неудачу как служба, специализирующаяся на сборе разведывательной информации, потому что для решения этой задачи необходимо совсем другое: обмен разведданными между спецслужбами, как российскими, так и с зарубежными, доверие между этими службами, а также внутри cамой ФСБ. Также необходимо, чтобы офицеры были готовы докладывать очень неприятные вещи своим генералам и лидеру страны. Нужно также, чтобы спецслужбе доверяло население.

В России, где не осталось никаких общественных свобод и политические дискуссии жестко цензурируются, именно доверие к спецслужбам в огромном дефиците.

Конечно, запуганные люди согласятся с любой кремлевской версией, но страх и недоверие уже привели к расцвету всевозможных теорий заговора, ставящих под сомнение и подрывающих все, что Кремль и ФСБ говорят о теракте в «Крокус Сити Холле».

Россияне слишком хорошо понимают, что силовики спущены с поводка, они ни перед чем не остановятся, и что национальный лидер готов пойти на все, чтобы остаться у власти.

Это проблема, с которой Путин уже столкнулся после теракта: «Большой брат», репрессии и жестокость выручают лишь до определенного момента.

Опубликовано в The Guardian

Agentura.ru 2024

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Казалось бы, режим, возглавляемый диктатором и охраняемый сотнями тысяч вооруженных людей, должен относиться к выборам как к очередному шоу с заранее известным результатом, где избирателям отведена простая и дежурная роль: подтвердить право Путина сидеть в Кремле. Но это не так.

Президентские выборы 15-17 марта, очевидно, принесут тот результат, который нужен Владимиру Путину (это не очень сложно, если вы отправите всех серьезных соперников в лагеря или на кладбища). Несмотря на это, благодушное спокойствие не снизошло на Кремль и Лубянку.

Президентские выборы, как бы жестко они не контролировались, по определению усиливают паранойю Кремля. Именно этим объясняется решение спецслужб провести обыски в домах современных художников в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре и других российских городах.

Кампания ФСБ началась с атаки на Петра Верзилова, члена арт-группы Pussy Riot, которого теперь обвинили в государственной измене. Несколько месяцев назад Верзилов был заочно приговорен к восьми годам лишения свободы за распространение «фейковых новостей» о российских военных в своих постах в Instagram. Его осудили за упоминание о военных преступлениях в Буче, но приговор был отменен московским судом.

По данным российских правозащитников, ФСБ возбудила новое уголовное дело против Верзилова по подозрению в госизмене на основании интервью, в котором он заявил, что воюет в составе украинской армии в Бахмуте. Верзилов покинул Россию в 2020 году, и никакой прямой связи между его борьбой в Украине и художниками, чьи квартиры обыскали, нет. Единственное объяснение этой спецоперации состоит в том, что ФСБ организует кампанию в сталинском стиле против современных художников, которые не поддерживают войну. И в поистине сталинской манере ФСБ фабрикует дело, объединяя художников в воображаемую, несуществующую предательскую организацию.

Обвинения могут быть абсурдными, но последствия таковыми не являются. Задача — посеять страх среди художников, музыкантов и политически активной интеллигенции, чтобы не допустить никаких арт-акций во время выборов, утверждают наши источники в российских спецслужбах. Кремль и ФСБ всерьез считают, что группа художников может создать проблему для переизбрания Путина, и это не должно удивлять, учитывая одержимость Путина бурной историей России, которую разделяют его подчиненные в Совете Безопасности и спецслужбах.

Эта одержимость русской историей объясняет отношение Кремля к Украине, но именно в ней кроется причина паранойи, которая держится на концепции хрупкости государства, будь то Российская империя, Советский Союз или путинская Россия.

Эта концепция является порождением двух исторических травм — революции 1917 года и распада Советского Союза. В обоих случаях в распоряжении руководства страны находились крупнейшие в мире службы тайной полиции, перед которыми стояла единственная задача — охранять режим и подавлять инакомыслие. Оба раза это не сработало.

КГБ и его наследники объясняют эти неудачи вмешательством всемогущей и зловещей внешней силы — Запада. Запад обвиняли в помощи Ленину, и тот же Запад помог Горбачеву разрушить Советский Союз. При этом за рамками обсуждения остался тот факт, почему КГБ стоял в стороне и ничего не предпринял во время перестройки, за исключением неудачной попытки госпереворота в Августе 1991 года, который не поддержали офицеры комитета госбезопасности.

Призрак новых катастроф пугает Путина, отсюда такая одержимость историей. Но здесь возникает проблема: единственный ключ, который есть у него и его людей для понимания истории — это фрагменты марксистско-ленинских теорий, вбитые в них в советских школах и университетах.

В них вбито, что сочетание войны и политического кризиса является тем фактором, который может привести к возникновению революционной ситуации — так Русско-японская война вызвала революцию 1905 года, а Первая мировая война спровоцировала Февральскую революцию 1917 года, свергнувшую царя.

Первый компонент — война — уже есть, второй — потенциальный политический кризис — это выборы, поскольку чиновники от спецслужб рассматривают любые выборы как кризис. По их мнению, это именно тот момент, когда Запад, всегда строящий заговоры против России, может попытаться подорвать политическую стабильность в стране.

Атаки на российскую территорию Легиона «Свобода России» и «Российского добровольческого корпуса» (РДК), хотя и не имеют никакого значения с военной точки зрения, играют на этих страхах.

Эта мрачная картина неминуемого политического кризиса оправдывает в глазах офицеров спецслужб любые меры для защиты статус-кво — убийство в тюрьме главного политического оппонента, нападение на его соратника с молотком, исключение любых антивоенных кандидатов из избирательных бюллетеней и, конечно же, усиление репрессий. По мнению силовиков, любые меры оправданы, если таким образом можно предотвратить новую революцию и распад страны.

Офицеры и генералы живут в этой мрачной реальности и считают необходимым как можно больше сузить возможности для политических перемен. Идея несменяемости лидера является лишь логичным результатом этой паранойи.

Именно к этому Путин стремится на выборах. Это, конечно, делает его ключевым элементом нынешнего российского государства. Но это также означает, что, когда лидера не станет, его наследие падет вместе с ним.

И это знает любой читатель исторических книг, хороших или плохих.

Опубликовано по английски в CEPA

Agentura.ru 2024

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Все три года, пока Алексей Навальный находился в заключении, было понятно, что Путин никогда не выпустит Навального, — политика, которого он опасался даже называть по имени. Видимо, этого было недостаточно.

Каким бы наглым и отвратительным ни было решение Путина убить Навального, для многих оно не стало неожиданностью. Для российского президента заставить навсегда замолчать оппозиционера имело большой смысл, даже если кремлевские политтехнологи и пытаются это отрицать.

Навальный умел эффективно использовать социальные сети, благодаря чему ему почти всегда удавалось обойти Кремль в информационных играх, разоблачая злоупотребления и преступления режима и транслируя их миллионам людей. О немыслимой по масштабам коррупции Путина, его чиновников и олигархов многие в России узнали благодаря расследованиям Навального и ФБК на YouTube. Невероятный успех получило видео, где Навальный сумел невозможное – получить признание человека, который в составе группы убийц из ФСБ пытался отравить его в августе 2020 года.

Еще более опасной была необычайная популярность Навального. Навальный смог создать сеть последователей, выходящую далеко за пределы Москвы. Его поддерживала не только либеральная столичная публика, но и инженеры, учителя и менеджеры по всей России. Он также смог вернуть молодых людей в активный уличный протест и в политику.

Для российского общества, растерянного и находящегося под постоянным давлением репрессивного режима, Навальный был единственной объединяющей фигурой. Несмотря на то, что последние годы Кремль держал Навального практически в полной изоляции, он продолжал оставаться самым популярным народным политиком в России, даже из Заполярья находившим возможности говорить со своими сторонниками.

Смерть Навального — не только отражение безжалостного стремления Путина остаться у власти любой ценой. Эта трагедия ставит серьезную проблему перед российской оппозицией, которая теперь должна придумать, как сохранить созданное им движение.

***

Навального вряд ли можно назвать пророком, но за последнее десятилетие он и растущая армия его сторонников нашли способ преодолеть проклятие, которое либеральная оппозиция Кремлю давно уже считала непреодолимым. С конца 1990-х демократические либеральные идеи находили понимание только в крупных городах, таких как Москва и Санкт-Петербург, где говорили о небходимости создания демократических институтов. Остальная часть страны не понимала и не слишком поддерживала демократические идеи, особенно на фоне ельцинских провалов с приватизацией и экономикой.

Путин, как и почти все авторитарные лидеры до него, от царей до Сталина, с энтузиазмом поощрял этот разрыв. Кремлю очень нравилось, что «настоящая Россия», то есть люди, живущие за пределами мегаполисов, не понимают ценности демократических свобод, для них либерализм – это анархия, и поэтому слишком рано давать им право решать свою судьбу самим. Либералы же слишком оторвались от своей страны, и не понимают, чем она дышит. Снова и снова это официальный нарратив – о небольшом числе последователей либеральных реформаторов – использовался как доказательство того, что россияне не готовы к демократии. В противовес Путин предложил «управляемую демократию», согласно которой только сильный правитель, понимающий страну, способен провести реформы.

В какой-то степени травматичная история России подтверждает эту версию Кремля. В годы перестройки демократическое движение было в основном сконцентрировано в крупных городах. И когда Советский Союз распался, только демократической партии «Яблоко» удалось создать представительство в российских регионах. Но даже «Яблоку» никогда не удавалось получить более 7-8 процентов голосов на своем пике в 1990-е годы. После прихода Путина к власти региональная демократическая активность быстро пошла на спад, что должно было стать еще одним подтверждением, что российские либералы, изолированные в своих больших городах, оторвались от нужд и интересов огромной страны.

Навальный стал первым оппозиционером, которому удалось разрушить этот нарратив. Совместив расследовательские навыки со своим неподражаемым обаянием и талантом использовать соцсети, Навальный смог атаковать режим Путина способами, которые не были доступны другим либералам. Оказалось, что коррупция интересует и вызывает гнев у миллионов россиян. Фильм-расследование «Он вам не Димон», разоблачавший коррупцию тогдашнего премьер-министра Медведева, стал мегахитом на YouTube, и это позволило Навальному и ФБK организовать акции протеста примерно в 100 городах России. (К 2023 году этот фильм собрал более 45 миллионов просмотров на YouTube).

Отделения ФБК в регионах позволили Навальному полностью опровергнуть кремлевский нарратив, утверждавший, что он – просто еще один оторванный от народа московский оппозиционер, живущий в башне из слоновой кости и мечтающий о реформах, неосуществимых в родной стране.

***

Много лет кремлевские пропагандисты и пиарщики делали все, чтобы убедить россиян, что в государстве и обществе от них ничего не зависит.

После аннексии Крыма Россией многие решили, что пропаганда Путина достигла своей цели и превратила молодежь, которая не помнит свобод и демократии 90-х годов, в аполитичную массу. Политика – это дело профессионалов, а остальные должны заниматься своей жизнью и зарабатывать деньги, если получится.

ФБК развенчал этот миф. Сотни и тысячи подростков и студентов присоединились к протестам Навального. Фотография полицейского, пытающегося стащить двух школьников с фонарного столба на Пушкинской площади во время протестов 2017-го года, стала вирусной в соцсетях.

Популярность Навального среди молодежи серьезно напугала Путина, который еще несколько лет назад в разговоре со школьником проговорился, что не курсе, что можно подписаться на YouTube-канал, а не только подписать документ.

Команда Навального смогла удерживать его фигуру в центре общественного внимания даже после его ареста в 2021 году. Постоянное присутствие Навального в социальных сетях стало особенно важным после вторжения России в Украину в 2022 году, когда Кремль усилил репрессии, чтобы заставить замолчать все оппозиционные силы. Массовые аресты должны были объяснить, что любая политическая деятельность оппозиции в стране будет блокирована.

Однако благодаря интернету у оппозиции появилось возможности, которых просто не существовало в 1990-е годы. Независимые журналисты, уехавшие в изгнание, продолжают писать и вести стримы, несмотря интернет-цензуру, а миллионы россиян, вооружившись VPN, продолжают узнавать правду о том, что происходит на войне с Украиной и и с Россией, например, во время мятежа Пригожина.

Онлайн-журналистика стала важнейшим методом российской оппозиции в изгнании, и в основе этого сдвига лежал подход, который Навальный усовершенствовал за предыдущее десятилетие. Когда началась война, активисты оппозиции в изгнании переняли многие стратегии организации Навального. Вскоре все российские оппозиционные группы переехали в YouTube и Telegram, после успешного использования этих платформ командой Навального.

***

Даже после ареста имя Навального оставалось в центре внимания не только потому, что он был самой узнаваемой фигурой в оппозиции, но и потому, что он продолжал пользоваться поддержкой как внутри страны, так и за ее пределами. Многие из его сторонников были против его решения вернуться в Россию в 2021 году, понимая, что он возвращается в тюрьму. Им нужен был лидер, и они хотели, чтобы он был на свободе. Но даже из тюрьмы Навальный нашел способ остаться эффективным политиком, что еще больше раздражало Кремль.

Убийство Навального cтало кульминацией многолетних усилий российского государства по устранению всех источников сопротивления Кремлю. Путин сделал политические убийства важной частью инструментария Кремля. Этот метод он использовал против журналистки Анны Политковской, которую застрелили в центре Москвы, против бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко, которого отравили в Лондоне, и против Бориса Немцова, которого убили неподалеку от Кремля. Журналист и политик Владимир Кара-Мурза, который сейчас находится в тюрьме, был дважды отравлен в Москве.

Но именно Навальный, сам чудом выживший после отравления, без сомнений был самой главной целью Путина.

Однако потенциал, который Навальный высвободил в людях, вряд ли исчезнет бесследно. Его смерть стала ужасным ударом, и найти замену такому лидеру, который объединит оппозицию, будет очень сложно, но это обязательно нужно сделать. Без этого у оппозиции нет будущего, а у России не будет надежды на перемены.

Навальный оставил после себя свою организацию и своих сторонников, — и эти люди никуда не исчезнут.

Опубликовано в Foreign Affairs How Navalny Changed Russia

Agentura.ru 2024

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

На общем информационном фоне мало кого удивила новость, что Григорий Скворцов, фотограф из Перми, арестованный ФСБ в ноябре прошлого года, находится в Лефортовской тюрьме по обвинению в государственной измене.

Никаких подробностей ФСБ не раскрывает, но известно, что Скворцов любил фотографировать промышленные предприятия Пермского края, а также индустриальные «заброшки», что, возможно, и спровоцировало интерес к нему со стороны контрразведки. Несколько лет назад его даже наградили за серию таких фотографий. Несколько снимков заброшенных советских объектов он разместил в своих социальных сетях. Есть вероятность, что некоторые из них ФСБ посчитала подозрительными.

Теоретически, госизмена — это преступление, предполагающее связь лица, имеющего доступ к секретам, с иностранной разведкой. В российских реалиях ФСБ считает нормой предъявить столь серьезное обвинение фотографу, который никогда не имел допуска к каким-либо секретам. Никакого упоминания об иностранной разведке в сообщениях о деле Скворцова нет.

Этот случай — далеко не уникальный в практике российской контрразведки.

По данным «Первого отдела», занимающегося правовой защитой обвиняемых в государственной измене в России, в 2023 году ФСБ возбудила не менее 200 уголовных дел о государственной измене.

Десятки были арестованы за «намерение вступить в украинскую армию» и воевать против России. Многие из арестованных не вступали в контакт с украинцами и стали жертвами провокации ФСБ.

Делается это так. У ФСБ есть фальшивые Telegram-боты, которые выглядят как канал легиона «Свобода России» — подразделения россиян, воюющего на стороне Украины. Сотрудники ФСБ вовлекают молодых людей в разговоры о возможности вступить в эту организацию, признанную в России террористической. И стоит только молодому человеку проявить интерес к этой теме, его задерживает ФСБ за намерение перейти на сторону врага (что тоже является государственной изменой) и поддержку террористической организации.

Для провокаций ФСБ также использует своих агентов, которые представляются намеченной жертве людьми, напуганными перспективой службы в армии, и спрашивают совета – как перейти на другую сторону, если придет повестка. Как только объект разработки даст какой-либо совет или, еще лучше, поделится ссылкой в Интернете, ФСБ получает новое уголовное дело.

В нынешней России спецслужбы и чиновники одержимы страхом перед иностранными шпионами, как западными, так и украинскими, при этом характерной особенностью шпионских дел является то, что в большинстве случаев иностранных шпионов вообще нет. Есть только беспомощные российские граждане, обвиняемые в тяжком преступлении против государства, что в большинстве случаев заканчивается для них десятилетиями в заключении.

У этой шпиономании есть вполне рациональная причина. Задача этой тактики ФСБ – не ловить агентов иностранной разведки, а перевоспитывать российское общество.

При этом понятно, что существуют и настоящие шпионы. Спецслужбы многих стран активно работают в России, вербуя агентов; кроме того, всегда находятся желающие выйти на контакт с иностранной разведкой, так называемые инициативники. Но эти люди редки, и охотой за ними занимаются профессионалы ДКРО (Департамента контрразведывательных операций) ФСБ в Москве.

Намного более многочисленна вторая категория обвиняемых, которых ФСБ считает шпионами. Их можно встретить где угодно – в научно-исследовательском центре в Сибири, в редакции московской газеты, среди студентов и фотографов.

Их аресты проходят волнами, и координируются из кабинетов корпуса Лефортовской тюрьмы, где находится Следственное управление ФСБ.

Систему координации шпионских процессов по всей стране ФСБ создала еще в 2004 году, когда Первому отделу Следственного управления ФСБ было поручено курировать региональные подразделения ФСБ. С тех пор сотрудники Первого (шпионского) отдела СУ ФСБ действуют как «инструкторы» следственных подразделений региональных УФСБ, иногда напрямую вмешиваясь в их деятельность и забирая к себе самые важные дела.

Основная цель этой деятельности весьма далека от защиты государственной тайны, задержания шпионов или выявления предателей.

На протяжении 2000-х и 2010-х годов поддерживаемая государством шпиономания была одним из инструментов Кремля по управлению российским обществом.

Например, на протяжении первых двух десятилетий 21-го века Кремль стремился перевоспитать российское научное сообщество, которое пыталось сократить советское технологическое отставание, активно участвуя в международном научном обмене с разными странами, — от Китая и Японии до США и Европы.

Для Путина, прошедшего школу КГБ, риски, которые международное научное сотрудничество потенциально представляет для его понимания национальной безопасности, значительно перевешивают выгоды для российской экономики. Поэтому ФСБ поставили задачу заняться российскими исследователями. В результате десятки ученых оказались в тюрьме. Урок был усвоен, и еще до начала войны российское научное сообщество приняло к сведению, что прежде чем участвовать в любом международном проекте, надо получить санкцию ФСБ, даже если речь идет о простой конференции.

Сейчас, во время войны, ФСБ стремится уничтожить возможность любых обсуждений и разговоров на неприятные Кремлю темы, именно поэтому сделан упор на провокации. ФСБ также пытается приравнять к тяжким преступлениям против государства любые попытки найти способ избежать отправки на фронт.

Также считается полезным время от времени подбирать случайную жертву, например фотографа, оказавшегося не в том месте, чтобы напомнить россиянам, что никто не застрахован от репрессий.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2024

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Когда трех сотрудников ФСБ в Москве арестовали по обвинению в покушении на получение взяток на общую сумму более пяти миллиардов рублей, это не стало большой неожиданностью. Название управления, в котором служили три офицера — лучшая гарантия того, что такие скандалы обречены повторяться снова и снова.

Все трое были сотрудниками Управления «М» ФСБ (контроль над МВД, МЧС и Минюстом). Они участвовали в расследовании против крупнейшего в стране дистрибьютора электроники Merlion и вымогали средства в обмен на закрытие дела.

Это дело стало крупнейшим скандалом, затронувшим ФСБ с 2019 года, когда были арестованы трое офицеров Управления «К» (кредитно-финансовая сфера), по обвинению в коррупции и вымогательстве.

Теперь пришла очередь Управления «М». Трех чекистов обвиняют в том, что они действовали совместно с сотрудником Следственного Комитета, Сергеем Ромадановским. Примечательно, что его отец — Константин Ромадановский, бывший высокопоставленный офицер КГБ, а затем ФСБ, близкий к Путину. Его последней должностью была должность главы ФМС, но в какой-то момент своей карьеры Ромадановский-старший отвечал за чистоту рядов в МВД и ФСБ.

Есть определенные ошибки, которые Путин повторяет снова и снова. Эти ошибки берут начало в советской культуре управления государством.

Партия Ленина мечтала о революции в Германии, а не в отсталой России. России в планах большевиков отводилась роль плацдарма мировой революции – рабочим языком Коминтерна со штаб-квартирой в Москве был немецкий, а не русский. Что же до жителей России, то большевики никогда не относились к ним с уважением: для ленинцев необразованные русские крестьяне не могли конкурировать с передовым немецким пролетариатом.

Это пренебрежение и недоверие к населению страны, над которой большевики получили власть, со временем никуда не исчезло. Советские чиновники всегда не доверяли рядовым гражданам и не уважали людей, которыми управляли.

Советские управленцы свято верили, что любой советский гражданин в любой момент может спонтанно сойти с ума или напиться, разбить технику на рабочем месте или вступить в контакт с подозрительным иностранцем и раскрыть гостайну. Люди ненадежны, и поэтому их нужно было держать под жестким контролем.

Но как сделать этот контроль эффективным? Большевики считали, что лучшим методом является тотальное запугивание посредством массовых убийств. В последующие десятилетия метод – контроль через запугивание – оставался прежним, менялись только инструменты устрашения: от массовых репрессий до более изощренных методов, принятых на вооружение КГБ.

Методы КГБ основывались на предположении, что запуганному советскому народу достаточно лишь напомнить о том, что может случиться с обычным человеком при советской власти (например, что с ним происходило во время сталинского террора), чтобы заставить его следовать правилам. Лучшим методом запугивания было вездесущее присутствие агентов КГБ в качестве контролеров общества.

Конечно, такой подход никогда не работал на сто процентов – Советский Союз славился широко распространенной коррупцией, когда воровство на предприятиях даже не считалось преступлением. Пословица: «На предприятии ты хозяин, а не гость, неси с работы каждый гвоздь», — была очень популярна в 1960, 70-х и 80-х годах.

Но это не помешало Путину перенять подход советских руководителей, когда он сам пришел к власти. С самого первого дня он твердо верил, что вездесущность ФСБ даст ему желаемый контроль.

Здесь очень к месту пришлась паранойя советской эпохи вокруг иностранных шпионов-вредителей. Когда Путин был директором ФСБ, он значительно расширил подразделения, отвечающие за контроль над конкретными сферами российской экономики и общества.

Им дали названия вроде Управление по контрразведывательному обеспечению предприятий промышленности (Управление «П»); Управление по контрразведывательному обеспечению транспорта(Управление «Т»); Управление по контрразведывательному обеспечению кредитно-финансовой системы (Управление «К»); Управление по контрразведывательному обеспечению МВД, Минюст, МЧС (Управление «М»).

Контрразведывтельное обеспечение в названиях управлений предполагает, что задачей управления является предотвращение проникновения шпионов в подконтрольные сферы.

На самом деле сотрудники этих управлений занимались не борьбой с иностранными шпионами, а контролем и надзором. Для этого их прикомандировали к разным организациям и ведомствам по всей стране – от министерств в Москве до частных компаний на Дальнем Востоке.

Это, конечно, вызвало проблемы. Российское общество не сопротивлялось массовому десанту оперативников ФСБ (от университетов и банков до театральных студий), проблемы начались, когда эти оперативники оказались на должностях с неограниченными полномочиями с задачей собирать компромат на организацию, которую им поручили курировать.

Неудивительно, что самые коррумпированные сотрудники ФСБ были выходцами из этих контрольных управлений.

Путинская система контроля, основанная на вездесущей ФСБ, провалилась, также, как и идея нового дворянства, которым должна была стать элита ФСБ — история семьи Ромадановских лучшее тому свидетельство. Подобно Бурбонам в дореволюционной Франции, люди в Кремле ничего не забыли, но ничему не учатся.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2024

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Отношение российской армии и спецслужб к Силам обороны Израиля никогда не было простым.
Уже в советские времена чувства советских военных и сотрудников спецслужб по отношению к израильской армии были довольно смешанными. Несмотря на то, что КГБ проводил антисемитскую кампанию в советском обществе, а Советская армия оказывала военную помощь противникам Израиля, от Египта и Сирии до палестинских организаций, в офицерском корпусе присутствовало уважение и даже восхищение израильскими военными.

Это двойственное отношение сложилось после разгрома арабских союзников СССР в Шестидневной войне 1967 года. Победу Израиля советскому офицерскому корпусу объяснили «плохими боевыми качества арабов», — по крайней мере, так пишет Виктор Суворов, знаменитый перебежчик, который в 1967 году был советским офицером-танкистом. Он описал появившееся в тот момент чувство растерянности и тревоги у своих армейских товарищей в книге «Рассказы освободителя».

Ссылка на низкие боевые качества союзников стала для советских офицеров единственным способом объяснить себе, почему вся советская военная помощь в сочетании с прямым советским военным участием не помогла победить израильскую армию. С тех пор советская армия преисполнилась плохо скрываемым презрением к армиям арабских стран, которая сочеталась с вульгарной ксенофобией. Израильская армия, наоборот, была возведена на пьедестал. Эти чувства сохранились в российской армии и после распада Советского Союза.

В 2000-е годы пришел черед российских спецслужб восхищаться боевыми возможностями израильской армии, спецназа и спецслужб.

Авторы помнят свой разговор в 2004 году с офицером группы ФСБ «Вымпел», самого знаменитого спецподразделения ФСБ, созданного в начале 1980-х годов для проведения спецопераций за рубежом, которое в 1990-е и 2000-е годы в основном боролось с боевиками на Северном Кавказе. Полковник Сергей Шаврин, ставший Героем России за спасение жизней своих солдат при штурме Грозного, тогда говорил нам: «Взгляните на Моссад. Почему мы не можем сделать то же самое с нашими террористами за рубежом?»

Шаврин не скрывал своего восхищения эффективностью и безжалостностью израильских оперативников.

Это чувство восхищения широко распространилось в среде военных и спецслужб. Через два года после этого разговора Путин подписал закон, позволяющий российским силовикам совершать убийства за рубежом. При этом российские власти ссылались на израильский опыт, хотя с самого начала в список целей для российских ликвидаций входили политические враги Путина.

Все кардинально изменилось в субботу 7 октября. Российские провоенные Telegram-каналы заполонили фотографии израильских танков с комментариями «Еще одна «Меркава» ярко горит. Скоро такими темпами «Леопарды» под Работино перегонят. По всей видимости, руководство ЦАХАЛ полностью проспало уроки СВО почивая на лаврах давно минувших побед» (Телеграм-канал российского военного эксперта Бориса Рожина). И в тот же день военкор «Комсомольской правды» Александр Коц написал: «Израиль стягивает танки к границе с сектором Газа. После сегодняшнего не удивлюсь, если они пойдут в палестинский анклав колоннами, и их будут жечь эфпивишками».

Многие писали о том , что ХAMАС оказался способен извлечь уроки из войны в Украине, в отличие от ЦАХАЛа.

Такое отношение выдает серьезную психологическую травму, полученную российскими военными после катастрофического провала наступления весной 2022 года. Чувство злорадства — вы смеялись над нашей некомпетентностью, теперь наша очередь — быстро распространилось в военной среде. Спустя неделю после начала войны Израиля с ХАМАС Рожин писал:

«Израиль с задержкой почти в 2 года тоже начал лепить на «Меркавы» козырьки от дронов… Точно также как российская армия вступила в войну недооценивая роль дронов, так и «самая передовая армия Ближнего Востока» пропустила революцию дронов и вынуждена адаптироваться уже в ходе войны.»

Примечательно, что традиционная ксенофобия по отношению к арабам при этом тоже никуда не делась – российские военные продолжают презирать палестинцев и пересылают друг другу фотографии, якобы доказывающие глупость боевиков ХАМАС, вроде фото мужчины, стоящего у трофейного танка «Меркава» с отверткой.

При таких взглядах довольно трудно рассчитывать на приобретение большого количества союзников, несмотря на все усилия Кремля и его пропагандистов.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

ФСБ десятилетиями использовала обвинения в государственной измене как инструмент запугивания российских ученых, экспертов, и журналистов.

С началом войны эта практика была расширена на политических противников Кремля.

Кажется, что обвинение в предательстве становятся новым направлением атаки с целью полного уничтожения критиков режима.

В Советском Союзе понятие «государственная измена» никогда не была чисто юридическим термином; это идеологическое и очень эмоциональное выражение, уходящее корнями в первые послереволюционные годы.

В 1922 году, через пять лет после революции, правительство Ленина утвердило первый советский Уголовный кодекс, в котором особое внимание уделялось борьбе и преследованию противников революции.

В этом Кодексе был раздел «О контрреволюционных преступлениях». Сюда относились «всякие действия, направленные на свержение завоеванной пролетарской революцией власти рабоче-крестьянских Советов и существующего на основании Конституции РСФСР Рабоче-крестьянского правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности».

В 1926 году кодекс был обновлен, но эта статья почти не изменилась.

После войны и смерти Сталина в 1953 году советскому правительству понадобился новый Уголовный кодекс: разговоры о мировой революции вышли из моды в стране растущего национализма, травмированной ужасными жертвами Великой Отечественной войны.

В новом кодексе, введенном в 1960 году, появилось обвинение в государственной измене под названием «Измена Родине» (статья 64).

Наказание за это преступление было очень суровым — за предательство давали больше, чем за преступления против личности. Как правило, за убийство, совершенное в первый раз, советский гражданин садился на семь лет. Признанные виновными в государственной измене получали расстрел. К тому же наказание за предательство распространялось на семью предателя: местонахождение могилы расстрелянного держалось в секрете, а родственникам настоятельно не рекомендовалось задавать какие-либо вопросы на это счет.

Уголовный кодекс Бориса Ельцина 1996 года стал более либеральным, но преступления против государства по-прежнему карались более сурово, чем преступления против человека. За государственную измену сейчас можно получить 20 и более лет тюрьмы.

К сожалению, даже в относительно либеральные 1990е годы российское общество очень мало волновал этот вопрос. В конце концов, это касалось тогда очень немногих: тем, у кого нет доступа к секретной информации, практически не о чем было беспокоиться. Кроме того, Ельцин никогда не предъявлял обвинений в госизмене своим политическим противникам.

Путин это изменил, причем по чисто политическим причинам.

В 2012 году, после московских протестов, которые так напугали Кремль, ФСБ предложила Госдуме расширить определение госизмены, включив в него «предоставление финансовой, технической, консультационной или иной помощи» тем, кто стремится нанести ущерб безопасности России, в том числе ее «конституционному строю, суверенитету, территориальной и государственной целостности».

С этого момента любой — журналист или эксперт, что-то рассказавший иностранной организации или даже иностранным журналистам, — превратился в возможного фигуранта дела о государственной измене. Однако первое время Путин не использовал обвинения в госизмене против своих политических противников.

Война в Украине стала новым кризисом, который спровоцировал Кремль на расширение применения обвинения в измене.

Осудив в апреле 2023 года политика Владимира Кара-Мурзу по статье о госизмене, российская власть фактически установила новые правила, что для нее нет разницы между лояльностью стране и преданностью Кремлю.

В июле 2022 года статья о государственной измене была снова расширена: появился пункт о
переходе на сторону противника либо оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации.

Кроме того, появилась новая статья, 275.1. Сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией. Под этим поднимается «Установление и поддержание гражданином Российской Федерации отношений сотрудничества на конфиденциальной основе с представителем иностранного государства, международной либо иностранной организации в целях оказания им содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации.»

9 октября 2023 года стало известно, что ФСБ возбудила в отношении юриста и бывшего игрока в «Что? Где? Когда?» Ильи Новикова уголовное дело о госизмене в новой расширительной трактовке — «в форме перехода на сторону противника».

В спецслужбе заявили, что Новиков после полномасштабного вторжения российской армии в Украину «покинул территорию России, вступил в ряды Сил территориальной обороны Украины и до настоящего момента принимает участие в их деятельности, а именно прошел военную подготовку, участвует в боевых действиях, занимается пропагандистской работой».

Agentura.ru 2023

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Несмотря на показное спокойствие, которое Кремль демонстрирует после атак беспилотников в «Москва-Сити», случившееся довольно сильно напугало чиновников и сотрудников крупных корпораций, чьи офисы размещались в пострадавших небоскребах.

От дронов никто не погиб и серьезно не пострадал, все ограничилось выбитыми стеклами и разбитыми офисами на нескольких этажах. Однако беспилотники принесли войну прямо в кабинеты тех, кто занимает высокое место в иерархии в чиновничьем и корпоративном мире.

Высотки «Москва-Сити» — единственное место в столице, напоминающее американские даунтауны, — с самого начала были самым престижным офисным пространством в городе, и не в последнюю очередь из-за близости к кабинетам чиновников, как в Башне министерств, что обеспечивает прямой доступ бизнеса к государству. Именно эту башню дважды, 31 июля и 1 августа, атаковали украинские беспилотники.

«Я была уверена, что по теории вероятности в одну воронку два раза не попадает. Поэтому, когда я уходила домой с работы в понедельник, я была совершенно спокойна. Во вторник это ощущение исчезло», — призналась наша знакомая, которая там работает. На теорию вероятности явно полагался и министр экономического развития Максим Решетников, не разрешивший своим сотрудникам уйти на удаленку после первой атаки. Правда, после второй атаки ситуация изменилась, и сотрудникам разрешили работать из дома.

В Башне министерств находятся три российских министерства — цифрового развития, экономического развития и министерство промышленности и торговли. Украинские беспилотники поразили офисы двух из трех, и только минпромторг избежал удара.

Атаки на небоскребы — это нападение на гражданские объекты, что запрещено законами войны. Украинцы практически ежедневно становятся жертвами таких атак.

Однако эти атаки — это также повод задаться вопросом, почему именно эти министерства, на первый взгляд гражданские, были выбраны в качестве мишеней украинских беспилотников.

Начнем с дронов. Все три министерства принимают непосредственное участие в российском национальном проекте по развитию беспилотной авиации. В апреле Путин провел совещание по беспилотникам, которое дало старт проекту. Среди участников этого совещания были министр цифрового развития Максут Шадаев, министр экономического развития Максим Решетников и первый заместитель министра промышленности и торговли Василий Осьмаков. Они сидели рядом с главой ФСБ и заместителем министра обороны и обсуждали как гарантировать долгосрочный заказ на беспилотники, по крайней мере, до 2030 года. Очевидно, что часть беспилотников, сделанных в рамках этого заказа, будет использована против Украины.

Конечно, далеко не все сотрудники этих министерств занимаются военными программами. Большинство из них не имеют никакого отношения к войне, не имеют допуска к секретным службам или военной подготовки. Они, по всем критериям, исключительно гражданские лица. Причем многие из них – это молодые, высококвалифицированные профессионалы, очень похожие на клерков лондонского Сити.

Однако при таком режиме, который сейчас существует в России, у них очень мало шансов остаться непричастными к преступной деятельности государства.

Например, все три министерства, чьи офисы находятся в атакованном здании, принимают участие в российской программе импортозамещения. На первый взгляд, эта программа не имеет отношения к военным, по крайней мере, официально. Она просто должна помочь российской экономике выжить под санкциями. При этом именно эта программа помогает “заместить” иностранные микрочипы, создавая российские аналоги, и эти микросхемы находят в остатках ракет, разрушающих мирные города в Украине.

Телекоммуникации, которые курирует Минцифры, становятся инструментом слежки и репрессий, когда речь идет о сетях связи на оккупированных территорий. Российские операторы по закону должны устанавливать оборудование для цензуры и слежки, а это значит, что, будучи развернутыми на оккупированных украинских территориях, российские сети связи cтавят мирное население под контроль Большого Брата из Кремля.

Рядовые сотрудники министерства обычно говорят, что они не имеют отношения к войне, а просто следуют инструкциям и исполняют законы. Теперь они напуганы, потому что война пришла к ним в офис. Киев может расценить это как успех операции, но очень сомнительно, что подобные атаки побудят чиновников к массовому увольнению с госслужбы.

К сожалению, тоталитарные режимы, подобные путинскому, так не работают. Госслужащие в Башне Министерств могут быть очень напуганы дронами, но репрессий и ФСБ они боятся еще больше. Они считают, что вероятность попасть под каток ФСБ намного выше, чем пострадать от удара украинского беспилотника. Об этом им, например, напоминает кабинет в минцифры, который еще совсем недавно занимал замминистра Максим Паршин, курировавший программу импортозамещения. В середине июля Паршина арестовали и посадили в СИЗО.

Если теория вероятности еще хоть как-то применима к атакам беспилотников, она, безусловно, совсем не дает защиты от репрессий.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Многие в России и за рубежом восприняли мятеж наемников Пригожина как самое большое унижение Путина на сегодняшний день, а также признак его слабости. Урок, извлеченный его армией и спецслужбами из последствий мятежа, еще более опасен для режима — они поняли, что они очень правильно поступили, решив не вмешиваться ни в какие разборки между теми, кто входит в ближайшее окружение президента, даже если эта разборки выглядят как вооруженный мятеж. Это комбинация очень опасна в долгосрочной перспективе.

Страх — ближайший союзник любого диктатора, и после подавления мятежа обычно следуют репрессии. Но Путин — не Сталин, и в настоящий момент его режим воюет в очень тяжелой войне. Ему нужны все доступные ресурсы, он не может позволить себе роскошь разбрасываться людьми, даже если эти люди наемники, поднявшие мятеж, и генералы, решившие постоять в стороне и не вмешиваться.

Именно поэтому ответ Путина выглядит столь осторожным.

Во-первых, он решил найти новое применение Пригожину — остающемуся ценным активом несмотря ни на что. Путин вывел Пригожина из политической игры, отправив его и «Вагнер» в Беларусь.

Как только эта проблема была решена, сразу начал искать эффективный способ использовать их на новом месте.

Присутствие «Вагнера» в Беларуси уже заставило нервничать как поляков, так и украинцев. 23 июля Александр Лукашенко, разговаривая с Путиным в Санкт-Петербурге в присутствии телекамер, заявил, что вагнеровцы хотят «пойти на экскурсию» на Запад, а именно в Варшаву и Жешув. Конечно, это было сказано в расчете на польскую аудиторию: Польша стала ключевым звеном в предоставлении военной помощи украинской армии. Город Жешув — всего в 50 милях к западу от украинской границы — всплыл в новостях в прошлом месяце, когда мэр этого польского города Конрад Фиолек сказал в интервью, что в городе появится постоянная база НАТО.

В этом контексте слова Лукашенко о возможном появлении вагнеровцев на польской территории прозвучали как ответная мера, но прежде всего — как угроза. Польша и ее союзники теперь должны учитывать и такую возможность, и тратить дополнительные ресурсы на реагирование на нее.

Во-вторых, разобравшись с «Вагнером», Путин занялся армией и спецслужбами.

Кремль предпринял демонстративно недостаточные меры, чтобы развеять слухи о допросах и задержаниях российских генералов, в том числе замкомандующего российской группировкой войск генерала Сергея Суровикина и заместителя начальника военной разведки генерала Владимира Алексеева. Слухи о репрессиях генералов должны показать военным, что Путин все еще более чем способен наказать высшее армейское командование. При это Путин оставил за собой возможность вернуть их на свои посты, как он в прошлом году поступил с генералом ФСБ Сергеем Беседой.

В-третьих, Путин передал спецназ «Гром» (около 7000 человек) из МВД в подчинение Росгвардии. Таким образом, он не только изменил командование спецназом, но и послал ясный сигнал силовикам, что у силовиков остается все меньше лазеек избежать участия в войне. В спецподразделениях все знали, что перевестись в «Гром» был одним из способов избежать отправки на фронт. Больше это не работает.

Далее Путин занялся ультранационалистической оппозицией. Ранее мы писали, что Путин счел бОльшей угрозой для своего режима не сам мятеж Пригожина, а реакцию военных и спецслужб на этот мятеж. Восстание открыло дверь для критики военного руководства изнутри, и Путину стало жизненно важно закрыть эту дверь. Генералы уже предусмотрительно заткнулись, поэтому единственным публичным выходом для такой критики оставались матёрые империалисты вроде Игоря Стрелкова (Гиркина), ветерана ФСБ и министра обороны ДНР в 2014 г. (Гиркин/Стрелков заочно осужден голландским судом в прошлом году за сбитый боинг MH17.)

Стрелкова арестовали и отправили в Лефортово. За два дня до этого соратника Гиркина Владимира Квачкова, полковника советского спецназа с ультраправыми взглядами, обвинили в дискредитации армии.

У Квачкова большой опыт противостояния с властями. В 2000-е люди Квачкова устроили засаду на машину Анатолия Чубайса, но покушение не удалось, и он попал в тюрьму. Когда Квачков освободился, он пытался заняться политикой, не слишком удачно, и снова был арестован ФСБ — за попытку организации вооруженного мятежа. Он просидел в заключении до 2019 года, но это не изменило его характера. Полковник в отставке критиковал военную операцию Путина с самого начала вторжения, часто выступая вместе со Стрелковым.

Популярность Квачкова ограничивается стареющими пенсионерами советской армии, тем не менее, в Кремле посчитали нужным снова им заняться. Спецслужбы, очевидно, получили приказ методично зачистить публичное поле от ультрапартиотичных критиков Министерства обороны.

Между тем, это операция по зачистке привела к одному неожиданному последствию. Она показало истинный уровень поддержки ультрапатриотических настроений в Вооруженных силах, а также их способность к самоорганизации для защиты своих лидеров.

Война по-прежнему широко поддерживается в военных кругах, и можно было бы ожидать протестов в поддержку известных генералов, а также ветеранов с миллионами последователей в Telegram. Однако тысячи разгневанных военнослужащих и ветеранов не вышли на улицы в поддержку Гиркина или генерала Попова, отставленного от командования 58-й армии. Вместо массовых протестов, лишь около сотни людей осмелились прийти к московскому суду, к где проходило слушание дела Гиркина. Их легко разогнала полиция.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

За несколько недель до мятежа Пригожина группа наемников «Вагнера» захватила армейского подполковника, командира 72-й бригады, недалеко от Бахмута. Вагнеровцы избили подполковника и заставили его признаться на камеру, что он, будучи пьяным, обстрелял автомобиль вагнеровцев. Видео мгновенно разлетелось по телеграм-каналам, связанным с Пригожиным, но российское военное руководство ответило на него полным молчанием.

Через месяц Пригожин начал свой «марш справедливости», «Вагнер» захватил штаб Южного военного округа в Ростове-на-Дону и двинулся на Москву, а российская армия безучастно наблюдала за мятежом. 13 июля в сеть попало аудио запись командующего 58-й армией генерала Ивана Попова, только что отстраненного от должности, в котором Попов фактически обвинил высшее командование, имея в виду Герасимова, в предательстве фронтовиков.

Никогда атмосфера внутри командования российской армией не была столь напряженной: генералы публично обсуждают тактические просчеты в войне, а старшие офицеры, чьи подразделения гибнут в результате ракетных ударов, задаются вопросом, как просочилась информация об их местонахождении, подозревая предательство. На этом неспокойном фоне ходят упорные слухи, что значительная часть комсостава арестованы или отстранены от своих должностей.

И все же совершенно преждевременно считать, что российская армия находится на грани коллапса. Какие бы проблемы не испытывала армия, это не значит, что она утрачивает способность воевать.

Западные обозреватели часто не понимают, что российская армия на протяжении многих поколений существует и действует по стандартам, отличным от западных армий.

Ключевое отличие состоит в том, что насилие внутри армии считается вполне допустимым. Более того, насилие рассматривается как средство поддержания дисциплины. Дедовщина поощряется офицерами как средство контроля над солдатами, который осуществляют старослужащие — в отсутствие сильного корпуса сержантов. Когда насилие в своей среде совершают старшие офицеры, в том числе и генералы, это называется рукоприкладством.

Дедовщина практикуется даже в самых элитных армейских подразделениях. За полгода до начала вторжения в Украину два офицера 14-й бригады спецназ попали под следствие по обвинению в изнасиловании солдата шваброй.

Рукоприкладство как способ поддержания дисциплины (действие, строго запрещенное кодексами вооруженных сил США и Великобритании, например) использовал не кто иной, как Сергей Суровикин, заместитель командующего российского группировкой в Украине. В 2004 году Суровикина обвинили в нападении на подчиненного офицера, и это никак не отразилось на его карьере.

Толерантное отношение к насилию в армии появилось задолго до Путина.

Один из ведущих полководцев Великой отечественной, маршал Малиновский, всегда с тяжелым сердцем шел на доклад к Жукову:

«Зная его, что он из себя представляет, я шел с намерениями: будет мне хамить, я буду хамить; будет меня ругать, я буду ругать, если, не дай бог, меня ударит, так я сдачи дам», — вспоминал потом Малиновский.

Сталин провел огромную чистку в Красной Армии, расстреляв наиболее способных офицеров, но вряд ли Сталин был первым, кто распространил насилие в армии.

Семен Буденный, легендарный командарм Конармии, был полным георгиевским кавалером. При этом крестов могло быть пять, но одного Буденного лишили — за рукоприкладство, то есть избиение своих же боевых товарищей. Тем не менее карьере Буденного в царской армии, равно как и в Красной армии, это не повредило.

Насилие в армии дополняется поощрением бездумного подчинения приказам старших командиров и жестоким подавлением инициативы. «Приказы не обсуждаются,» — так звучит армейская максима. Критика командира не допускается, даже если его поведение иррационально, преступно или подвергает личный состав опасности. Попов, командир 58-й армии, был уволен за то, что поднял перед Герасимовым вопрос об «отсутствии контрбатарейной борьбы, артиллерийской разведки и массовой гибели от артиллерии противника».

Сочетание насилия и пассивности не делает российскую армию самой профессиональной армией мира, однако, это не значит, что она не может воевать, — просто уровень допустимых потерь в российской армии намного выше, чем в любой современной армии мира.

Высокие потери — это нормально: так считают офицеры, солдаты, их родственники, и даже общество в целом. Единственная попытка гражданского общества ввести подотчетность армии была предпринята во время Первой чеченской войны, когда появились «солдатские матери», но уже много лет деятельность этой организации контролирует Минобороны.

Анализируя, как скоро может рухнуть фронт, западные наблюдатели склонны ссылаться на исторические примеры, когда русская армия потеряла управление — то есть в 1917 году, что сделало революцию возможной. Но царская армия была не единственной армией, поднявшей мятеж во время Первой мировой войны — в то же самое время французская армия пережила 68 мятежей в 112 дивизиях, но Французская Республика выстояла. Поэтому этот исторический пример мало годится для анализа нынешней ситуации.

Еще один исторический пример, на который любят ссылаться западные исследователи — огромное количество дезертиров во время Великой отечественной войны. Согласно этой логике, если солдаты и офицеры Красной Армии тысячами сдавались в плен фашистам, то их потомки точно побегут сдаваться, когда встретятся с другими армиями, и это приведет к политическим переменам.

Советские диссиденты в эмиграции сделали эту логическую ошибку, когда после вторжения СССР в Афганистан создали движение «Интернационал сопротивления», которое поощряло дезертирство советских солдат. Они распространяли листовки, запустили радиостанцию и даже напечатали фальшивый номер газеты «Красная звезда». Предполагалось, что массовое дезертирство приведет к краху советского режима. Жизнь показала, как наивен был этот расчет. «В общей сложности всеми нашими усилиями удалось переправить из Афганистана на Запад всего 16 советских перебежчиков», — признался нам Владимир Буковский, создатель «Интернационала Сопротивления».

Война в Украине тоже не породила большого количества дезертиров, и причина та же – война идет на чужой территории, а после участия в боевых действий военные надеются вернуться домой, да еще и заработать, поэтому у них нет реального стимула стать перебежчиком.

О российской армии нельзя судить по западным меркам, потому что, несмотря на низкий боевой дух и пассивность командиров, эта армия готова платить гораздо более высокую цену. И в наши дни это означает, что ей просто все равно, сколько солдат погибнет на этой войне.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Стремительный мятеж Евгения Пригожина оставил много вопросов, и самый интригующий из них — это реакция на мятеж спецслужб и силовиков в целом, и то, как на это решил ответить Путин.

ФСБ, главная спецслужба страны, призванная защищать стабильность политического режима, годами занималась превентивным политическим сыском, то есть «предотвращением» любых потенциальных угроз государству. Кроме того, у ФСБ была своя агентура в ЧВК «Вагнер». Тем не менее, ничего не было сделано, чтобы предотвратить мятеж и предупредить Кремль о планах Пригожина.

Когда «Вагнер» начал свой «марш справедливости», ФСБ и Росгвардия, которую и создали для подавления беспорядков в стране, потерпели неудачу в качестве сил быстрого реагирования.

Росгвардия приложила все усилия, чтобы избежать прямого столкновения с колоннами «Вагнера», в то время как ФСБ, у которой есть высокопрофессиональные подразделения спецназначения, похоже, вообще не предпринимала никаких действий. Вместо этого ФСБ выпустила пресс-релиз, призывающий бойцов ЧВК самим задержать Пригожина.

Столь же поразительной оказалась и реакция военной разведки на авантюру «Вагнера», когда колонна мятежников вошла в Ростов-на-Дону, главный нервный узел России в войне в Украине. На видео, которое мгновенно разошлось по всей стране, Пригожин сидит между Юнусом-Беком Евкуровым, замминистра обороны, и Владимиром Алексеевым, первым замначальника ГРУ, и предлагает отдать ему начальника генштаба и Шойгу. Евкуров выглядит напуганным, а Алексеев, напротив, улыбается и предлагает Пригожину забрать обоих. То есть замначальника ГРУ дает понять, что существует проблема с военным руководством России. Вскоре после того, как видео появилось в интернете, офицер российского спецназа сказал нам: «Алексеев прав».

Теперь, когда Владимиру Путину удалось разрешить кризисную ситуацию, перед ним возникла дилемма. Стало ясно, что бОльшую угрозу его режиму представлял не сам мятеж Пригожина, а реакция военных и спецслужб на этот мятеж. Теперь Путину нужно каким-то образом ликвидировать провал в обеспечении своей безопасности, при этом не создав новых проблем c спецслужбами.

***

Когда в мае «Вагнер» объявил о своей победе в Бахмуте, Пригожин представил это  как крупный триумф в долгой битве, и это раздуло его амбиции. Однако на самом деле Бахмут — не более чем локальный успех, и с каждым днем, прошедшим с начала украинского контрнаступления, эта победа превращается во все более отдаленное воспоминание. «Вагнер» не сыграл значительной роли на первом этапе сдерживания контрнаступления ВСУ, и наемники Пригожина уже не кажутся столь необходимыми на поле боя, как весной.

На самом деле восстание произошло как раз в тот момент, когда влияние «Вагнера» ослабевало, а российское военное командование, наоборот, вновь обретало доверие Путина. Украинское контрнаступление идет медленно, и в Кремле, и в военной среде стало крепнуть ощущение, что современные танки и другое передовое вооружение, поставленное Западом, не столь неуязвимы, как предполагалось. Как следствие, боевой дух армии стал расти. В такой ситуации наемники «Вагнера» больше не считаются единственной боеспособной силой.

Такие перепады не должны вызывать большого удивления. С начала полномасштабного вторжения в Украину российская армия находится в состоянии постоянных эмоциональных качелей.

За энтузиазмом первых дней вторжения последовала депрессия на фоне сожженных колонн и невозможности взять Киев. Летом 2022 года армия почти вернула веру в свои силы, но первое крупное украинское контрнаступление и потеря Херсона снова ввергли ее в шок. Спасение армии от полного разгрома при отступлении от Херсона приподняло боевый дух в вооруженных силах, и армия стала ждать зимнего наступления, но ожидания кончились ничем. Тут подоспела кровавая победа в Бахмуте, чуть улучшившая настрой в войсках, но уже через несколько недель армия замерла в нервном ожидании масштабного украинского контрнаступления.

Эти эмоциональные качели уже привели к росту мистических настроений в армейской среде. Подразделениям начали присваивать имена святых; военные все чаще стали шерить иконы и молитвы в Telegram; а провоенные священники набирали все большую популярность в войсках.

Эта эмоциональная нестабильность также подорвала доверие к военному руководству. На самом деле, это извечная проблема русской армии, которая сталкивалась с резким падением авторитета командования в конце Крымской войны в 1856 году, в русско-японской войне, во время Первой мировой войны, в 1941 году, и недавно -— в афганской и первой чеченской кампаниях.

На этом фоне логично, что мятеж Пригожина открыл портал для публичной критики российского военного руководства. Алексеев как замначальника военной разведки показал, что эта критика может исходить изнутри. Алексеев — один из самых влиятельных генералов военной разведки, пользуется большим уважением в спецназе, который он когда-то курировал от ГРУ.

Позиция Алексеева показала тем военным, которые разделяют недовольство Пригожина, что разговор о недостатках армейского руководства возможен. Хотя они не были готовы поддержать «Вагнер» во время мятежа, эта фракция в вооруженных силах увидела возможность начать разговор о том, что и почему пошло не так, как планировалось. Короче говоря, Алексеев нарушил официальное молчание вокруг российского военного руководства и сделал невозможное возможным.

Именно к этой фракции обращался Путин, когда он записал свое публичное обращение. Обращение Путина послало четкий сигнал военным: я называю Пригожина предателем, чтобы у вас, как у армии, не осталось иного выбора, кроме как дистанцироваться от него и его требований. Путин не прогадал — он хотел изолировать «Вагнер» от военных и спецслужб, и похоже, ему это удалось.

Но в долгосрочной перспективе Путин проиграл, допустив вызов «политической стабильности», которая имеет для него такое параноидальное значение. Хотя он смог нейтрализовать мятеж, критика в адрес армейского руководства будет только расти. Тот факт, что наемники ЧВК сбили 13 летчиков, а Шойгу и Герасимов полностью исчезли во время похода Пригожина на Москву, только усилил недовольство генералами в армии. А что будет, когда Россия потерпит новые неудачи в войне?

Поразительно, что мятеж не привел ни к каким негативным последствиям для спецслужб, включая ФСБ.

Разговор Пригожина с Евкуровым и Алексеевым в штабе Южного военного округа выглядел почти как захват в заложники двух высших военачальников России. А в это время, по словам наших источников, сотрудники УФСБ в Ростове-на-Дону просто забаррикадировались в здании управления.

Пока колонны наемников шли на Москву, руководство спецслужб куда-то исчезло, включая секретаря Совбеза Николая Патрушева и главу ФСБ Александра Бортникова. Вагнеровцы двигались вперед, сбивая по пути вертолеты и расстреливая дома мирных жителей, а эти доблестные генералы так и не появились — ни на месте происшествия, ни перед публикой.

Не впервые мы видим паралич российских спецслужб в момент национального кризиса. Похожая история случилась во время августовского путча 1991 года, когда заговорщики во главе с руководителем КГБ посадили Михаила Горбачева под арест на его даче в Форосе. Хотя план ГКЧП по захвату власти провалился, и десятки тысяч людей вышли на улицы, чтобы защитить свою свободу, сотрудники КГБ предпочли самоустраниться. Те офицеры КГБ, что находились в здании КГБ на Лубянке, забаррикадировались внутри и лишь наблюдали из окон, как протестующие сносили памятник их кумиру, Феликсу Дзержинскому.

В 2004 году, когда террористы захватили школу в Беслане, взяв более 1000 детей и учителей в заложники, напуганные генералы продемонстрировали тот же паралич воли. Патрушев, тогда директор ФСБ, вместе с министром внутренних дел Рашидом Нургалиевым, тоже выходцем из КГБ, прибыли в аэропорт Беслана, посовещались там недолго и тут же поспешили обратно в Москву. Патрушев и Нургалиев были так напуганы, что поручили операцию по освобождению заложников начальнику местного управления ФСБ, который по всем меркам не был в состоянии справиться с террористическим кризисом такого масштаба. В итоге погибло более 300 заложников.

Путин так и не наказал этих генералов, и сегодня Патрушев и Нургалиев входят в Совет безопасности России.

***

Впервые за более чем двадцать лет пребывания у власти опыт Путина в КГБ может обернуться против него. Как офицер КГБ, который в 1991 году тоже не стал защищать режим, который он поклялся охранять, Путин, кажется, с пониманием относится к позиции генералов ФСБ и Нацгвардии, в отличие от армии, где идут упорные слухи о репрессиях.

Не исключено, что он решится на какие-то чистки в системе спецслужб, однако, раньше, когда Путин решал кого-то наказать в этой системе, это происходило очень быстро. Например, в 2004 году, когда чеченские боевики ненадолго захватили контроль над Ингушетией, несколько генералов ФСБ лишились своих должностей практически на следующий день.

Пока же спецслужбы остаются безнаказанными, хотя именно эти структуры должны были защитить Путина от такой угрозы. Для любого автократа это странный способ вернуть контроль.

В краткосрочной перспективе Путин может считать, что если преуменьшить значение мятежа, то это сделает ситуацию более стабильной. Однако то, что его спецслужбы не способны ответить на новые вызовы в ситуации войны, делает уязвимой всю путинскую систему.

Опубликовано на английском в Foreign Affairs

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Это был чистой воды вооруженный мятеж, а не государственный переворот. Целью Пригожина было пересмотреть свой контракт с Путиным и Министерством обороны, но он совершенно не собирался свергать Путина и въезжать в Кремль на белом коне. В последнее время Пригожин и его наемники попали в затруднительное положение, и Пригожин попытался разрешить проблему.

Пригожин оказался в сложном положении по двум причинам. Во-первых, ход украинского контрнаступления показал Кремлю и всем остальным, что российская армия может воевать и без “Вагнера”, несмотря на громкие заявления Пригожина в соцсетях. Еще недавно Пригожин утверждал, что только “Вагнер ” способен если не выиграть войну, то по крайней мере сорвать украинское контрнаступление, и многие в это поверили.

Однако в данный момент российская армия без помощи наемников продолжает сдерживать наступление украинских войск, а память о взятии Бахмута “Вагнером” все больше уходит в прошлое. Во-вторых, в Минобороны поняли, что сейчас подходящий момент, чтобы пересмотреть отношения с частными военными компаниями, и в первую очередь с “Вагнером”, поменяв их роль и место в военной машине. На это Шойгу получил одобрение Путина.

Теоретически Пригожин мог бы и дальше саботировать подписание контракта с Минобороны и оскорблять Шойгу и Герасимова в новых видеороликах, но растущая неактуальность “Вагнера” в решающей битве 2023 года ставит его в слабую переговорную позицию. В конце концов Пригожин осознал, что Шойгу и Герасимов все эти месяцы использовали “Вагнер” на поле боя для сохранения и повышения боеспособности регулярной армии. Его наемники по-прежнему нужны, но уже не в той мере, в какой этого требуют растущие амбиции Пригожина.

Как какой-нибудь средневековый кондотьер в Италии XV века, Пригожин решил пересмотреть условия договора с принцем прямо в разгар битвы, руководствуясь такой логикой — чем больше кризис, тем лучше его карты.

Однако рейд Пригожина на Ростов-на-Дону был настолько шокирующим и наглым, что напомнил россиянам 90-е и начало 2000-х, когда чеченские боевики захватывали больницы и школы и требовали от Кремля прекратить войну в Чечне в обмен на жизни мирных жителей. Зачем бывший уголовник и шеф-повар Путина, который всегда верно служил своему президенту, пустился в такую авантюру?

Потому что мог — как лидер армии наемников, где преданность строится не по армейским законам, а по правилам, установленным бывшим уголовником. Фактически, Пригожин сделал то, что в 1990-е делали чеченские полевые командиры, — напал на мирный город, чтобы договориться с Кремлем, но на этот раз речь шла не об окончании войны, а о его личных интересах.

Для этого Пригожин выбрал центр управления войной в Украине. Войдя в Ростов-на-Дону, он не встретил никакого сопротивления, несмотря на сильное военное присутствие в городе.

Он фактически взял в заложники двух военачальников, отвечающих за координацию боевых действий — замминистра обороны Евкурова и первого заместителя военной разведки Алексеева (Алексеев координирует разведдеятельность на этой войне с лета прошлого года).

Пока Евкуров и Алексеев предпочли остаться в Ростове-на-Дону и попали в руки Вагнера, ростовское управление ФСБ забаррикадировалось в собственном здании. Что же касается оперативников военной контрразведки, приставленных к Вагнеру, то они не сделали ничего. В Москве центральный аппарат ФСБ отреагировал на кризис весьма своеобразно — ФСБ обратилась к вагнеровцам с призывом арестовать Пригожина. Объяснений, почему ФСБ решила делегировать эту работу людям Пригожина, не последовало. И стоит напомнить, что аресты в России имеют право проводить правоохранительные органы и спецслужбы, а не какие-то наемники.

Такой же невнятной была и реакция армии – из всех сил, которыми Минобороны располагало в этом районе, а они значительны, остановить продвижение колонн Вагнера попыталась только авиация. Они потерпели неудачу, потеряв несколько вертолетов и 13 пилотов. Где-то на заднем плане маршировала Национальная гвардия (в том числе чеченские подразделения), чьи грузовики разъезжали по региону, стараясь не пересекаться с колоннами Вагнером.

Весь этот хаос не значит, что мятеж «Вагнера» вызвал паралич или дезориентацию российской армиии.  В то же самое время, когда Пригожин вторгался в Ростов-на-Дону, российские вооруженные силы продолжали боевые действия на фронте без потери управляемости войск.

Армия и спецслужбы просто не нашлись, чем ответить Пригожину. Причина в том, как Путин построил свою политическую систему. В тот самый момент, когда Пригожин оскорблял Евкурова и наезжал на Алексеева в штаб-квартире Южного военного округа в Ростове-на-Дону, записывая все это на видео, эти два российских генерала, наверное, задавались вопросом – а вдруг у него есть прямой выход на Путина. А вдруг Пригожин договорится и заключит сделку с президентом? Кого Путин сделает виноватым в кровопролитии — своего приятеля или генералов? Это довольно болезненный вопрос, учитывая травмирующую историю участия российской армии в политических кризисах, например, расстрел парламента в Москве в октябре 1993 года.

Так и случилось — Путин и Пригожин, два приятеля из Петербурга, договорились.

Эта сделка подорвала репутацию Путина по многим причинам, не в последнюю очередь из-за того, что она поставила под сомнение его священную корову – национальный суверенитет: ведь Путин позволил своему младшему партнеру Лукашенко вмешаться в разрешение внутреннего политического кризиса.

Сделка также поставила перед армией и спецслужбами ряд сложных вопросов. А как насчет гибели летчиков? Что сказать их родственникам? А если в следующий раз на месте Пригожина будет Кадыров? Или кто-нибудь из Совета Безопасности?

Такой способ разрешения кризиса также создал для Путина совершенно новую ситуацию: силовики, которым он доверил охрану себя и своего режима, только что усвоили важный урок – в конфликт во внутреннем кругу Путина лучше не вмешиваться.

Что он собирается делать с силовиками, которые выучили такой урок?

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Намерение Сергея Собянина снова баллотироваться в мэры Москвы напомнило, что Путин – не единственный политик в России. Но может ли столица создать альтернативу Путину, как многие надеются?

С 1991 года Москва считалась самым продвинутым, прозападным и либеральным городом страны. В 2010-х первоклассные театры, модные рестораны и парки, заполненные симпатичными хипстерами и их детишками, сделали Москву похожей на нормальную европейскую столицу. Там всегда оставалось пространство для свободы, именно поэтому в Москву со всей страны устремлялись художники, артисты, геи, да и просто люди, для которых жизнь в российской провинции была слишком душной и полной ограничений.

Политически Москва тоже была самым активным российским городом: во время путча, организованного КГБ в августе 1991 года, десятки тысяч москвичей вышли на улицы строить баррикады, и во многом благодаря их смелости и готовности пожертвовать собой государственный переворот провалился.

В 2000-х и в начале 2010-х город не голосовал за Путина на выборах президента, и самые масштабные антипутинские митинги в 2011–12, а затем в 2017–2018 годах тоже прошли в Москве. (Конечно, этому способствовал размер города, где проживает не менее 13 миллионов человек).

Кроме того, Москва, бесспорно, — самый богатый и большой регион России. В стране, где много лет традиционные политические игроки, такие как партии и профсоюзы, обречены на маргинальные роли, хоть какое-то политическое значение оставалось только у глав крупных и богатых российских регионов. В этой схеме, московский мэр был обречен оставаться политиком федерального масштаба.

Сергей Собянин — бессменный мэр Москвы с 2010 года, и при этом он – не силовик, не служил ни в КГБ, ни в армии. Его предки, cтарообрядцы, пострадали от сталинских репрессий. При этом Cобянин давно уже на высоких позициях кремлёвской иерархии — он возглавил администрацию президента до еще того, как стал мэром Москвы.

Видимо, поэтому, как только Путин вторгся в Украину, в некоторых эмигрантских кругах возникла идея, что Собянин — это тот политик, который сможет заменить Путина, если война спровоцирует недовольство российской элиты и вызовет политические беспорядки.

Действительно, сначала казалось, что Собянин дистанцируется от войны. Полтора года спустя мы видим, что от этой дистанции не осталось и следа.

Пока тысячи москвичей выходили на антивоенные протесты, московские власти превратились в одну из главных сил, помогающих вести эту войну. Сегодня Москва принимает активное участие как в оккупации Украины, так и в военных действиях. Московский строительный комплекс строит многоквартирные дома в Луганске, Москва поставляет туда автобусы, а столичные специалисты “улучшают транспортную инфраструктуру” ЛНР. Москва также принимает участие в возведении суровикинского варианта линии Мажино — оборонительных сооружений на оккупированных территориях. Главный московский телекоммуникационный и инвестиционный холдинг АФК «Система» работает над созданием беспилотников и только что представил тяжелый боевой беспилотник «Сириус», российскую версию американского Reaper, проект, который курировал лично генерал Суровикин, и на который российские военные возлагают большие надежды.

Администрация мэра Собянина напрямую помогает военным действиям: город уже укомплектовал три «добровольческих батальона» — –«Донской», «Георгиевский» и «Маршала Катукова». Москва также выплачивает надбавки москвичам, проходящим службу в других воинских частях. А сам Собянин прошлой зимой лично побывал на позициях российской армии и фотографировался в камуфляже в окопе.

В общем, Москва, самый передовой регион страны, сегодня поставляет свои технологии и немалые ресурсы для войны без особых сомнений и колебаний. Причина — в той бизнес-модели, которую построил Сергей Собянин в Москве за годы своего правления.

Собянин организовал выделение небывалого по масштабам, непрерывного потока средств на городские проекты — от строительства многоквартирных домов и печально известного бесконечного ремонта дорог, до расширения сети московского метро. Собянину также нравится вкладываться в цифровые технологии — от передовых городских систем видеонаблюдения до онлайн-сервисов для городских жителей. Он верит, как и китайские чиновники, что технологии могут компенсировать неэффективность традиционной бюрократии.

Для бизнеса это означает, что если у вас есть идея, вы сначала предлагаете ее мэрии, чтобы сразу реализовать ее в больших масштабах. Это, как если бы Москва построила свою версию Силиконовой долины, где венчурный капитал предоставляет город, но конкуренции почти нет, потому что финансирование столь велико, что средств хватает на любые авантюры.

Эта многолетняя стратегия помогла создать мощный союз чиновников, работающих на больших проектах, и бизнеса, привыкшего жить на огромном госфинансировании. Несмотря на гигантскую коррупцию, эта схема привела к появлению мощного технологического хаба в национальном масштабе. Мало кого удивило, что именно московские технологии слежки, обкатанные во время пандемии, стали внедрять в других регионах. Когда Путин объявил мобилизацию, стало известно, что московский центр хранения данных станет собирать данные видеопотоков из регионов для распознавания лиц, что, как считается, поможет в поиске людей, скрывающихся от службы в армии.

В настоящее время московский бизнес и московские чиновники без колебаний работают над проектами, связанными с войной, — лишь бы получить масштабное, гарантированное финансирование. То, что таким образом они соучаствуют в убийстве украинцев, их не останавливает. Не останавливает это и мэра Собянина.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

В начале мая Наталия Арно, президент фонда «Свободная Россия», проснулась рано утром в пражском отеле от острой боли в челюсти, через некоторое время она почувствовала, что у нее немеет рука и нога. Всегда энергичная Наталия решила не обращать на это внимания, списав боль на последствия стресса, в котором она как руководитель фонда, который лоббирует антикремлевские санкции и продвигает интересы русской политической эмиграции в Европе в США, находится годами.

Хотя она должна была волноваться намного больше, учитывая, что ее заместителя — Владимира Кара-Мурзу, — российские спецслужбы дважды пыталась отравить, а потом посадили в тюрьму на 25 лет.

На пути домой в самолете Наталии стало намного хуже, и в конце концов она оказалась в реанимации одной из клиник в Вашингтоне. Там у Наталии, по ее собственным словам, взяли “всю кровь” на анализы, но ничего подозрительного не обнаружили. ФБР и cпецслужбы Чехии и Германии, где Арно побывала до Праги, начали расследование.

Однако до сих пор неясно, что произошло, и была ли Наталия отравлена нервно-паралитическим веществом, как Кара-Мурза и другие враги Кремля, живущие за границей. (Сейчас Наталия чувствует себя намного лучше, но все еще страдает от онемения конечностей).

Ситуация такова, что сегодня многие российские политические активисты, оппозиционные политики и журналисты в изгнании прекрасно понимают, что являются мишенью путинских спецслужб. В последние месяцы активность российских спецслужб за рубежом усилилась, и некоторые эмигранты заметили, что за ними ведется открытая слежка в европейских странах. Не так давно стало известно о попытках проникновения агентов ФСБ в среду российской эмиграции.

Причина этой активности вполне понятна — российская политическая эмиграция, несмотря на многочисленные ошибки и постоянные внутренние конфликты, состоялась как политическая сила, и оказалось очень деятельной, постоянно раздражая Кремль своей активностью.

Оппозиционные политики и журналисты в изгнании опираются не только на миллионы людей, покинувших страну до вторжения в Украину, но и на сотни тысяч россиян, уехавших после 24 февраля 2022 года. Конечно, не все эти люди политические диссиденты, но покинули они Россию из-за нежелания иметь ничего общего с войной в Украине.

Довоенные эмигрантские организации, такие как «Форум Свободной России» Гарри Каспарова, многочисленные НКО и СМИ Михаила Ходорковского, а также фонд «Свободная Россия», — активизировали свою деятельность с начала войны в Украине. Кроме того, появились новые организации — от движения феминистского антивоенного сопротивления до «Российского демократического клуба», коалиции российских антивоенных демократических сил, только что созданной в Париже. И, конечно, есть еще ФБК Навального, который продолжает свою деятельность в изгнании.

Все российские независимые СМИ, оказавшиеся в изгнании, продолжают работать, хотя многие пережили нелегкие времена, переезжая с места на место, как, например, телеканал «Дождь», которому пришлось сменить уже три страны. Эти СМИ смогли сохранить свою аудиторию в России и даже увеличить ее.

Конечно, политэмигранты постоянно конфликтуют друг с другом по самым разным поводам, но несомненно одно – уровень координации между разными объединениями эмигрантов беспрецедентен. В наши дни требуется всего несколько часов и максимум один знакомый, чтобы связаться в любым представителем русской эмиграции вне зависимости от того, где находится этот человек — в Ереване, Вильнюсе, Лондоне или Сан-Франциско.

В Москве за этим бурным процессом наблюдают с нарастающей паранойей, и чтобы справиться с проблемой, Кремль использует те же методы, которые 70 лет назад использовали агенты НКВД для борьбы с политической эмиграцией.

КГБ был одержим эмиграцией — русские за границей были проблемой, с которой Кремль столкнулся с первого дня существования большевистского режима. На протяжении всей советской власти тайная полиция создавала отделы и подразделения для борьбы с этой угрозой со всех возможных сторон, как внутри страны, так и за ее пределами.

Пятое управление КГБ (борьба с инакомыслящими) по линии борьбы с эмигрантами отвечало за сбор компромата, чтобы иметь рычаги давления на диссидентов в случае их переезда на Запад. «Пятерка» также отслеживала влияние эмигрантских публикаций на диссидентские круги. Сотрудники «Пятерки» в качестве кураторов сопровождали советских артистов в поездках за границу.

Внутри страны республиканские управления КГБ занимались вербовкой приезжающих в СССР иностранцев, а также наблюдали за деятельностью известных эмигрантов — бывших жителей советских республик через своих агентов в таких организациях, как Общество развития культурных связей с эстонцами, проживающими за рубежом.

Для проведения операций за границей, в Первом главном управлении (ПГУ) КГБ (разведка) также имелось несколько отделов, занимавшихся эмигрантами. Служба «А», отвечавшая за дезинформацию за рубежом, — в терминологии КГБ «активные мероприятия» — распространяла о видных эмигрантах грязные слухи и сплетни. Управление «К», которое занималось внешней контрразведкой, чьей главной задачей было разоблачение двойных агентов, также должно было выявлять перебежчиков и несанкционированные контакты советских граждан за границей с эмигрантской средой. Четвертый отдел этого Управления «K» рассовывал дезинформацию по эмигрантским СМИ: это делалось через агентов, внедренных в зарубежные эмигрантские организации, включая радиостанции «Голос Америки» и «Свобода». Чтобы шпионить за эмигрантами на местах, в резидентурах КГБ несколько сотрудников работали по «линии ЭМ».

Для координации всех этих усилий в центральном аппарате КГБ существовало два отдела. Внутри СССР у КГБ был Десятый отдел в Пятом управлении (идеология), которому была поручена борьба с «центрами идеологической диверсии за границей» — он был связующим звеном между всеми подразделениями КГБ в Советском Союзе и всеми отделами внешней разведки, работавшими с эмигрантскими группами. Для координации операций за рубежом в КГБ имелся Девятнадцатый отдел при Первом главном управлении, в котором работало более тридцати разведчиков.

Вот как работала эта система: в 1966 г. примерно в 20 километрах от побережья Калифорнии с борта советского разведывательного судна спрыгнул советский моряк Юрий Марин. Американский военный корабль подобрал его и доставил на берег. Вскоре ему предложили стать инструктором в Русском институте Армии США в Гармише, который всегда нуждался в новых беглецах из Советского Союза, чтобы снабжать своих студентов (дипломатов и шпионов) самой свежей информацией из-за железного занавеса. Марин также стал ведущим на радио «Свобода», чья штаб-квартира располагалась по соседству в Мюнхене. К тому времени все больше людей в СССР слушали «Свободу», «Голос Америки» и «Русскую службу Би-би-си», которые превратились в реальную угрозу для советской монополии на информацию.

Но перебежчик оказался агентом, работавшим на Четвертый отдел Управления «К» КГБ. Он собирал информацию о сотрудниках радио «Свобода», а также о дипломатах, проходивших обучение в Гармише. Когда моряк сбежал снова — на этот раз обратно в Советский Союз, — он начал публично разоблачать своих бывших работодателей в советских газетах. Эта часть операции проводилась уже Пятым управлением и службой «А» (активные мероприятия).

Та же история повторилась в 1980-е годы, когда другой российский перебежчик Олег Туманов (он спрыгнул с советского корабля недалеко от Ливии), нанятый «Радио Свобода» в Мюнхене, бежал в Советский Союз в 1986 году и провел в Москве пресс-конференцию, разоблачая присутствие ЦРУ на станции.

Наблюдаем ли мы применение похожих методов сегодня? Да. Уже есть примеры повторного дезертирства — бывший вагнеровец Медведев, бежавший в Норвегию, решил вернуться в Россию и связался с посольством России в Осло. Уже есть примеры успешного проникновения — например, военный корреспондент баскской газеты преподавал в школе журналистики Фонда Бориса Немцова в Праге и был арестован в Польше после вторжения по подозрению в работе на ГРУ. Использование яда, как мы видим, тоже продолжается, как и часто демонстративная слежка за видными эмигрантами.

Но предпочтительный метод КГБ был до безобразия прост: использовать паранойю среди эмигрантов. КГБ распространял слухи, что либо близкие друзья видного эмигранта были агентами КГБ, либо эмигрант был агентом КГБ, завербованным много лет назад еще в Советском Союзе. Именно такой трюк КГБ пытался провернуть с Солженицыным, подбросив дезинформацию о том, что он был завербован КГБ в ГУЛАГе. Эта тактика считалась наиболее эффективной для создания и поддержания «атмосферы недоверия и подозрительности». (Как это сформулировала одна инструкция КГБ).

Можно с полным основанием ожидать проведения подобных операций против современной российской политической эмиграции, с двумя важными поправками.

Во-первых, в распоряжении Путина не две, а три спецслужбы (ГРУ, ФСБ и СВР), которым поручено бороться с угрозой, исходящей от эмиграции. Во-вторых, спецслужбы находятся в состоянии войны, и они не не собираются стесняться в методах.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

В России продолжает нарастать нервозность вокруг грядущего украинского контрнаступления, что уже отразилось на вещании про-кремлевских медиа на российскую публику. Однако это отнюдь не говорит о том, что Кремль и Путин теряют контроль.

Сначала появились слухи, что постоянно откладываемое украинское контрнаступление уже началось – эту новость в своих телеграм-каналах продвигали «военкоры», многие из которых напрямую получали информацию из зоны боевых действий под Бахмутом. Затем на сцену вышел Евгений Пригожин, который подтвердил слухи об отступлении некоторых подразделений российской армии, назвав это разгромом. В то же время телеканалы и информационные агентства, обязанные следовать кремлевской новостной повестке, продолжали подшучивать над украинцами за оттягивание начала контрнаступления.

Затем 13 мая в Брянской области был сбит российский бомбардировщик, истребитель и два вертолета поддержки. Российские телеканалы обошли молчанием это событие, хотя газеты поставили новость, однако при отсутствии официальных комментариев.

На фоне официального молчания на телевидении телеграм-каналы провоенных блогеров взорвались обсуждением этого провала. «Военкоры» начали искать виновных: конспирологические теории варьировались от измены (то есть предателей, передавших украинцам информацию о коридоре, в котором летела авиагруппа), до дружественного огня некомпетентных подразделений российской ПВО. Пригожин, который, похоже, хорошо освоился в роли злого придворного шута, снова подлил масла в огонь, поддержав теорию дружественного огня.

В ответ некоторые российские депутаты предложили ввести военную цензуру, а кремлевское РИА «Новости» обвинило военкоров в распространении дезинформации о контрнаступлении. «Военкоры» контратаковали, и разгорелся публичный конфликт, в котором обе стороны ссылались на то, как Сталин обращался с информацией во время Великой Отечественной, и что позволялось фронтовым корреспондентам, а что нет.

После взятия Бахмута последовало украинское вторжение в Белгородскую область, кризис, который «военкоры» поспешили использовать как доказательство, что они были правы, предупреждая о передвижениях украинских колонн.

Эта плохо скрываемая публичная истерия на фоне ожидаемого большого украинского контрнаступления очень напоминает реакцию российских провоенных кругов на украинское наступление в сентябре. Осенний конфликт имел тот же набор участников: кремлевские чиновники и Минобороны отвечали за официальную оптимистичную версию контролируемого российского отступления, в то время как военкоры, Евгений Пригожин и президент Чечни Рамзан Кадыров обвиняли армейских генералов в позорном провале российской армии.

Тогда, в сентябре-октябре, Генштаб даже потребовал от прокуратуры провести расследование в отношении девяти «военкоров», попытавшись обвинить их в распространении фейковых новостей.

Нынешний информационный кризис очень похож на осенний, с некоторыми небольшими изменениями: на этот раз Кадыров остается в стороне, а военкоры воздерживаются от нападок на конкретных генералов.

Конфликт между прокремлевскими СМИ и так называемыми «военкорами» можно принять за свидетельство того, что Кремль, так стремившийся установить полный контроль над информацией с самого начала вторжения, уже не может справиться с кризисом на фоне затянувшейся и малоуспешной войны, или не способен извлечь уроки из осеннего отступления.

Но есть и другое объяснение.

«Военкоры» никогда не были независимыми журналистами — они являются лишь еще одним направлением кремлевской военной пропаганды, призванной отражать «окопную правду», Кремль в любой момент может заставить их замолчать. Например, когда прошлой осенью «военкорам» велели прекратить критиковать конкретных генералов, они тут же приняли под козырек.

Все происходящее больше похоже на сознательную попытку Путина вывести Минобороны из зоны комфорта. И в этой игре Путин использует военкоров и Пригожина, постоянно атакующего военное руководство, как альтернативный рычаг давления на армию.

Путин пришел к этой тактике осенью прошлого года, когда Кремль не поддержал попытку Генштаба подвести военкоров под уголовную статью. Вместо этого он включил Александра Коца, военного корреспондента «Комсомольской правды», в Совет по правам человека, и наградил другого «военкора» Семена Пегова (автора канала WarGonzo) орденом мужества.

Очевидно, что такие критики Минобороны, как Пригожин и «военкоры», получили лицензию на критику армейских недостатков лично от Путина.

Для Путина это вынужденная мера. В России, где не существует общепринятых форм контроля над правительством и спецслужбами, глава государства часто использует этот примитивный способ управления чиновниками и ведомствами – стравливая их за доступ к ресурсам.

Путин — не первый российский лидер, использующий такие методы. Уже Борис Ельцин использовал этот подход. Ельцин, например, не решился полностью распустить КГБ, и вместо этого создал на основе КГБ несколько конкурирующих спецслужб, поощряя конкуренцию между ними. Для этих же целей он поощрял борьбу кланов. Это и была знаменитая ельцинская «система сдержек и противовесов». До какой-то степени она была эффективной, помогая ему оставаться у власти все бурные 1990-е годы.

Война на Украине — самый большой кризис, с которым когда-либо сталкивалась путинская система. Многие чиновники и крупные бизнесмены недовольны тем, что война затягивается, а мобилизация и угроза призыва в армию держат простых россиян в состоянии постоянной тревоги. Радикалы тоже проявляют недовольство – отсутствием успехов российской армии на фронте.

Путин прекрасно понимает, что для сохранения контроля над армией ему нужна неотфильтрованная военными информация о том, что на самом деле происходит в зоне боевых действий. В то же время он не может допустить реальной борьбы между своими силовыми ведомствами. Но ему надо держать в напряжении генералов всеми возможными средствами.

В данный момент Путин готов предоставить военкорам ограниченную свободу говорить что-то критическое о происходящем на фронте, и то же самое касается Пригожина. Этот альтернативный нарратив дает Путину возможность показать министру обороны Сергею Шойгу и начальнику Генштаба Валерию Герасимову, что они не могут рассчитывать на безоговорочную поддержку Кремля.

Конечно, эта устаревшая средневековая система натравливания игроков друг на друга имеет свои недостатки, но, учитывая созданную Путиным вертикаль власти, это, по сути, единственный вариант, который у него остался.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

С начала мая конфликт между Евгением Пригожиным, создателем ЧВК «Вагнер» и Минобороны находится в центре внимания. Несмотря на то, что Пригожин уже много раз поражал публику своей показной жестокостью и криминальной манерой поведения, видео, где он стоит в темноте на фоне тел убитых солдат, и угрожает министру обороны Шойгу и начальнику Генштаба Герасимову, обещая вывести свои войска из Бахмута, если им немедленно не дадут боеприпасы, не укладывалось ни в какие рамки.

Многие решили, что пугающее видео свидетельствует о том, что между «Вагнером» и Кремлем появились серьезные разногласия. Возникли предположения, что дни Пригожина сочтены, потому что он вступил в серьезный конфликт c руководством Минобороны. Однако через пару дней Пригожин, как ни в чем не бывало, появился в новом видео, где набросился с ругательствами на какого-то «счастливого дедушку», из-за которого Россия может проиграть войну, вызвав у многих в Москве недоумение о том, кого же он имел в виду.

Вся эта мелодрама выглядит, как отчаянная попытка Пригожина спасти репутацию «Вагнера» как самого боеспособного подразделения, единственного, способного вести наступательные действия, несмотря на катастрофические потери. Но несмотря на экстравагантное публичное поведение Пригожина, Путин продолжает терпеть выходки основателя «Вагнера», впрочем, как и военные.

Важно понять, почему Путин так толерантно относится к поведению Пригожина и какое место «Вагнер» на самом деле занимает в российской военной иерархии.

Уникальное положение «Вагнера» в российской системе — лишь продолжение многолетней традиции. «Волонтеров», от которых всегда можно отказаться, начал активно использовать еще Сталин. Однако для Путина Вагнер также стал важнейшим средством удержания генералов «вне зоны комфорта». Вопреки западным предположениям, громкая роль Вагнера в войне так же связана с динамикой власти в Москве, как и с тем, что происходит на поле боя в Украине.

Секретное оружие Сталина

Чтобы понять положение Пригожина и его ЧВК в российской системе безопасности, необходимо выяснить, как их воспринимают четыре главных участника этой системы: ГРУ, военные в целом, ФСБ и сам Путин.

ГРУ сыграло ведущую роль в возвышении «Вагнера», что частично объясняется травматичной историей самой военной разведки. В конце 2000-х и начале 2010-х годов военная разведка прошла через реформы, которые проводил предшественник Шойгу Анатолий Сердюков. Тогда Минобороны пыталось уменьшить роль ГРУ в вооруженных силах, однако, когда Шойгу возглавил ведомство, он изменил курс и влил в ГРУ новые ресурсы. В результате ГРУ пополнили офицерами спецназа.

Для генералов ГРУ привлечение спецназовцев имело смысл: российская армия в то время участвовала в нескольких конфликтах — в Сирии, в Крыму и на востоке Украины и от ГРУ требовались активные действия, а не только традиционный шпионаж.

Менталитет спецназа cтал доминировать в ГРУ, и генерал Владимир Алексеев, руководивший спецназом, стал первым заместителем начальника ГРУ.

Именно на фоне этой смены приоритетов ГРУ стало известно о появлении частной военной компании «Вагнер» — в 2015 году питерское издание «Фонтанка.ру» первым сообщило, что сотрудники ЧВК действуют на востоке Украины и что инициатором создания ЧВК был Евгений Пригожин, а командиром «Вагнера» является Дмитрий Уткин, бывший офицер спецназа ГРУ.

В то время еще не было известно о том, что внутри ГРУ был сформирован новый отдел, который должен был курировать деятельность частных военных компаний, включая «Вагнер».

Через несколько месяцев после того, как о существовании «Вагнера» впервые стало известно, сотрудник ГРУ подтвердил нам существование этого нового отдела, укомплектованного, что неудивительно, ветеранами спецназа.  Для ГРУ «Вагнер» обеспечил возможность отрицать причастность армии к военным действиям в восточной Украине.

На первый взгляд использование частных военных компаний соответствует новой модели ведения войны двадцать первого века. Например, военные подрядчики использовались Соединенными Штатами в Ираке, и «Вагнер» имел некоторое сходство с Blackwater. Но для ГРУ «Вагнер» также стал продолжением гораздо более старой традиции, восходящей к советским временам.

«Да это точно так же, как когда мы засылали военных советников в Испанию во время гражданской войны», — объяснил нам сотрудник ГРУ в 2017 году, когда мы спросили его, зачем военной разведки нужен «Вагнер».

Советское правительство не признавало свое прямое участие в гражданской войне в Испании, и советским военнослужащим давали испанские имена. (Одним из таких советников был легендарный советский офицер Хаджи Мамсуров, известный в Испании как полковник Ксанти и, как хотят верить в России, послуживший прототипом главного героя в романе Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол».) В 2015 году в испанском городе Фуэнлабрада недалеко от Мадрида поставили памятник полковнику Ксанти, а на церемонии присутствовали потомки Мамсурова и российские чиновники.

Советские и российские военные чиновники всегда считали гражданскую войну в Испании «хорошей войной»: советские солдаты были на стороне добра, и война шла против фашизма, поскольку на стороне Франко был и Гитлер, и Муссолини. Кроме того, в официальной российской историографии советская интервенция в Испании рассматривается как непосредственный предшественник Великой Отечественной войны — монументальной борьбы СССР против фашизма во Второй мировой войне (не заостряя внимания на пакте Молотова-Риббентропа).

Для ГРУ российский опыт Гражданской войны в Испании стал удобным оправданием для поддержки сил «Вагнера» на Украине, где, по утверждению Кремля, они снова сражаются с фашистами. А у российской ЧВК даже есть свой полковник Ксанти: как и советский офицер, Дмитрий Уткин пользовался военным псевдонимом «Вагнер».

Игры с генералами

Однако гораздо более сложным вопросом является степень поддержки «Вагнера» в армии и ФСБ.

За годы, прошедшие с момента появления в 2015 году, и особенно с начала нынешней войны России на Украине, характер военных операций «Вагнера» значительно изменился. ЧВК стартовал как группа наемников, действующая в атмосфере секретности и полного отрицания связей с Кремлем, и постепенно мутировала в крупную воинскую единицу с операциями в нескольких странах, собственной артиллерией и авиацией и, наконец, громким выходом в свет, в сопровождении огромных рекламных щитов на улицах российских городов, собственным кинопроизводством, и большим офисом в Санкт-Петербурге. ЧВК также прославилась как воинская часть с самыми жестокими методами управления, открыто хвастающаяся тем, что убивает «предателей» самыми изобретательными методами в армии.

По мере того, как Пригожин становится все более смелым в своей критике военного руководства, многие наблюдатели начали задаваться вопросом, как долго это будет сходить ему с рук. На данный момент ГРУ по-прежнему поддерживает «Вагнер», по словам наших источников в спецназе. Похоже, ГРУ считает, что «Вагнер» еще не исчерпал свою полезность.

Правда, поддержка ГРУ не дает Пригожину особых гарантий. За годы правления Путина были громкие случаи, когда покровительство ГРУ не имело большого значения. В 2000-е годы, например, ГРУ и его силы спецназа курировали в Чечне батальон «Восток», которым командовал влиятельный Руслан Ямадаев. Восток был боеспособным и эффективным подразделением, а Ямадаев был предан ГРУ. Но этого оказалось недостаточно, когда его клан вступил в открытый конфликт с Рамзаном Кадыровым. В сентябре 2008 года Ямадаева застрелили в его «Мерседесе» на светофоре всего в нескольких сотнях метров от Белого дома в Москве.

На данный момент Пригожин также сохраняет некоторую поддержку в армии, несмотря на его едкую критику в адрес министра и начальника генерального штаба. С сентября 2022 года, когда Россия потеряла большую часть территории в результате наступления Украины на северо-востоке, Пригожин открыто нападает на российских генералов. Тем не менее СМИ, находящиеся под жестким контролем Кремля, в том числе так называемые военкоры — российские военные репортеры, работающие в армии, — получили приказ рекламировать «Вагнер». В результате прокремлевские СМИ продолжают публиковать интервью с офицерами «Вагнера», восхваляя боевой дух ЧВК.

Сохраняется поддержка «Вагнера» в российских СМИ и сейчас. Более того, сама армия, похоже, продолжает поддерживать ЧВК. По словам самого Пригожина, военное руководство поручило генералу Сергею Суровикину, до сих пор одному из самых уважаемых генералов России, курировать обеспечение Вагнера боеприпасами и ресурсами.

Дело, возможно, в том, что Пригожин сознательно оставляет ЧВК Вагнер анонимным, и генералы не видят в офицерах «Вагнера» конкурентов, которые могут стать кандидатами на ключевые должности в армии. Хотя Пригожин постоянно продвигал своих бойцов как наиболее боеспособную боевую силу на стороне России, он приложил особые усилия, чтобы сохранить анонимность своих офицеров и полевых командиров. Ни одно из их имен, даже имя Уткина, не известно простым россиянам, а когда вагнеровские солдаты и офицеры дают интервью военкорам, они остаются анонимными. Толерантность военного руководства к Вагнеру важна, но она может закончиться в ту минуту, когда армия или Кремль сочтут нужным это сделать. Российские генералы не славятся верностью своим соратникам.

Столь же важна для «Вагнера» позиция ФСБ. После первоначальных ошибок ФСБ в начале войны спецслужба восстановила свои позиции и влияние в российском истеблишменте. В самой России ФСБ становится все более агрессивной в подавлении любых проявлений инакомыслия. Но она также очень активна в Украине, особенно ее департамент военной контрразведки, который в том числе надзирает за армией. «Вагнер» как воинская часть находится в ведении этого подразделения ФСБ, и это не очень радует Пригожина.

Как полезно быть «плохим парнем»

Однако наиболее важным фактором сохранения роли Пригожина в Украине является сам Путин. Действительно, неоднократные нападки Пригожина на двух высших руководителей армии кажутся настолько неуместными, что только личная поддержка Путина может объяснить отсутствие видимых последствий для Пригожина. Но чем так ценен Пригожин для Путина?

Объяснение кроется в сложных отношениях Путина с российскими военными. В первые годы пребывания у власти одной из проблем Путина было придумать, как контролировать свою армию. Российские вооруженные силы – это большая армия в огромной стране, существующая в закрытом мире, где традиционно все делается внутри – от медицины до строительства. Российские военные предпочитают, чтобы внешний мир не слишком вмешивался в ее дела. Демократические методы государственного и общественного контроля — будь то парламент, правоохранительные органы или СМИ — тут просто не действуют.  В течение первого десятилетия в Кремле Путин пытался усилить контроль над армией, используя свою обычную тактику – поставив чекиста во главе ведомства. Он назначил бывшего генерала КГБ и своего друга Сергея Иванова министром обороны. Однако Путин был вынужден заменить его в 2007 году, когда стало ясно, что попытки Иванова начать масштабную военную реформу провалились. Вряд ли у Путина есть иллюзии, что у министра Шойгу, еще одного аутсайдера в вооруженных силах, получается лучше контролировать военных.

При этом Путин прекрасно понимает, что во время войны военные имеют тенденцию к усилению своего значения – как в обществе, так и в государстве. Он знает, что чем дольше будет продолжаться война, тем больше будет расти эта сила, и тем труднее ему будет их контролировать. А поскольку он рассматривает весь мир как возможный источник угроз, потенциальная угроза от военных его беспокоит не меньше, а даже больше, чем отсутствие видимых успехов на поле боя.

В результате Путин прибегает ко все более неортодоксальным методам, чтобы держать под контролем генералов. Например, уже осенью 2022 года он призвал военкоров стать неофициальным каналом информирования о проблемах в армии. Но еще более важной стала роль Пригожина. Для Пригожина, несмотря на чрезвычайные потери, понесенные его солдатами, это беспроигрышная ситуация. Он никогда не будет представлять для Путина политической угрозы, потому что у него нет другой поддержки в российской правящей элите, кроме покровительства Путина. И Путин тщательно следит за тем, чтобы так оно и оставалось.

Благодаря своему особому статусу, обеспеченному кураторством ГРУ и покровительством Путина, Пригожин надеется сохранить свое уникальное положение при кремлевском дворе, который становится все более средневековым. И в этой ситуации даже эпатажные выпады Пригожина могут быть его сознательной игрой: чем больше он похож на злого придворного шута, тем лучше. Это знакомый тип в русской истории. В конце концов, сделал же Петр Великий Александра Меншикова, свою собственную версию придворного шута, самым могущественным князем в стране почти по той же причине: Меншиков, с его скромным происхождением, не имел никакого положения в русской аристократии, но был жесток, безжалостен и до конца предан царю, имевшему привычку бить его палкой.

Однако Пригожин, по-видимому, не понимает, что путинская Россия — это не петровская Россия, как бы он и Путин ни пытались ее сделать таковой. Многие слои российского общества, в частности бюрократия, с ужасом и отвращением наблюдают за выходками вагнеровского босса. Сейчас «Вагнер» сжигает больше боеприпасов, чем любое другое подразделение, что может быть оправдано только пока «Вагнер» продолжает штурмовать Бахмут.

Если на поле боя дела пойдут плохо, эта огромная многомесячная кампания, в которой Вагнер пожертвовал тысячами жизней и потратил огромное количество боеприпасов, станет выглядеть как колоссальная растрата и так скудных ресурсов. Но воспримет ли Путин серьезную неудачу «Вагнера» как преступление, требующее наказания — это другой вопрос. Российский президент имеет большой опыт эффективного использования провалившихся бюрократов и политиков — на ум приходит бывший президент и премьер-министр Дмитрий Медведев.

Опубликовано в Foreign Affairs

Agentura.ru 2023

Андрей Солдатов

Прошлый год начался неудачно для российской разведки. Путин, сам бывший разведчик, нанес первый удар. Во время заседания Совета Безопасности России 21 февраля 2022 г., которое транслировалось на весь мир, Путин объявил о намерении начать «специальную военную операцию» на Украине, а заодно на глазах у всех унизил главу СВР Сергея Нарышкина. Путин столько раз прерывал Нарышкина, что тот окончательно сбился, и так и осталось непонятным, что именно он поддерживает из слов президента.

Путина любит время от времени унижать своих чиновников, чтобы напомнить, кто в доме хозяин. Однако будучи в прошлом офицером КГБ, он никогда прежде не нападал на своих бывших коллег на публике.

Несколько недель спустя, когда весь мир наблюдал горящие российские танки на украинских улицах, Сергей Беседа, начальник Пятой службы ФСБ , которая отвечает за сбор развединформации в ближнем зарубежье, был отстранен от должности и отправлен на некоторое время под домашний арест без связи с внешним миром. Именно его служба поставляла Путину информацию о политической ситуации в Украине накануне вторжения.  

Когда всем стало ясно, что стремительная военная операция по захвату Киева провалилась, казалось, что массовые чистки в ФСБ неизбежны. Именно в этот момент западные страны начали массовые высылки российских «дипломатов» из посольств. Этот процесс сопровождался серией арестов российских шпионов, работавших без дипломатического прикрытия – от Норвегии до Италии, Германии и Словении.  

Самым скандальным стал декабрьский арест офицера немецкой разведки БНД по подозрению в передаче секретной информации, в том числе разведданных по войне в Украине, СВР. Оказалось, что у СВР был агент прямо в сердце немецкой разведки, с доступом к секретам союзников по НАТО во время крупнейшей в Европе войны с 1945 года. Это вербовка настолько высокого уровня, что можно предположить, что российская разведка совсем не так плоха, как считалось в последнее время.

Карстен Линде был начальником отдела радиоразведки БНД, подразделения, отвечающего за перехват коммуникаций, благодаря чему он имел доступ к секретам самого высокого уровня. Остается вопрос: был ли Линде единственным русским агентом внутри БНД и НАТО?

Масштабы проникновения российских разведслужб в последние годы, возможно, так и останутся тайной – ведь большую часть российских шпионов, работавших под дипломатическим прикрытием, уже выслали.

Между тем любая служба контрразведки ненавидит аресты и высылки по определению – их работа состоит в том, чтобы вычислить шпиона, а затем скармливать ему дезинформацию, а не высылать, тем самым давая понять противнику, что его разведчик раскрыт. Как правило, контрразведка соглашается на аресты только под политическим давлением – если правительство намерено послать недвусмысленный сигнал в Москву. Именно это случилось в 2022 году, когда западные страны решили показать, что они больше не хотят терпеть российских шпионов в таком количестве, как это было в последние двадцать лет. МИД России даже вынужден был признать, что после высылок в некоторых странах у него осталось только по два дипломата, и это, конечно, подрывает разведывательные возможности Москвы.

Между тем, российские разведслужбы оказались более устойчивы в кризисе, чем многие думали: ожидаемые чистки в спецслужбах на фоне провалов в Украине не случились, униженный публично Нарышкин сохранил работу, а Сергея Беседу Путин, не желая признавать свой провал в Украине, вернул на свое рабочее место.

Сами разведслужбы проявляют изобретательность, пытаясь найти выход после массовых высылок. Например, пытаясь вербовать агентов в среде новых эмигрантов, которые уехали из страны после начала войны. Кроме того, разведка уже начала использовать детей олигархов и высокопоставленных чиновников, которые живут и работают в западных странах. Артем Усс, сын губернатора Красноярского края, был арестован в Италии в октябре по запросу CША, потому что его компания пыталась приобрести полупроводники и микросхемы, используемые в ракетных комплексах американских производителей. (Позднее российская разведка организовала его успешный побег из-под домашнего ареста). В том же месяце был ненадолго задержан Андрей Якунин, сын экс-главы РЖД Владимира Якунина, бывшего офицера КГБ и доверенного лица Путина после того, как он запускал дроны над норвежскими военными объектами на Шпицбергене.

Все это говорит о том, что даже дети российской элиты теперь должны выполнять опасные поручения Кремля за рубежом. Конечно, можно предположить, что Кремль начал использовать детей олигархов и губернаторов от отчаяния, c другой стороны, это может быть признаком того, что пришло время заплатить по счетам всем, кто был в фаворе у Путина, — пришло время служить государству. И первыми этим новым положением воспользовались российские разведслужбы. Впрочем, это не слишком большой сюрприз, учитывая историю разведки при Путине.

***

На пике своего могущества в Советском Союзе было две разведки: КГБ и ГРУ. КГБ занимался не только шпионажем за рубежом, Комитет шпионил практически за всеми гражданами страны. ГРУ занимался преимущественно военной разведкой.

В путинской России разведслужбы три – ГРУ, СВР и ФСБ, главный преемник КГБ. ГРУ отвечает за кражу военных секретов, за разрушение цепочек военных поставок в “недружественных” странах и ликвидацию перебежчиков.

В 2010-е годы, когда ГРУ реформировали, службу усилили не выпускниками вузов, а офицерами спецназа.  Они принесли c cобой специфическую корпоративную культуру: главное – выполнить задание, не считаясь с потерями, среди гражданских лиц или даже своих собственных офицеров.

Именно ГРУ организовало подрывы складов боеприпасов во Врбетице в Чехии в 2014 году, а потом оперативники ГРУ Петров и Боширов отравили своего бывшего коллегу Сергея Скрипаля в английском городе Солсбери в 2018 году. ГРУ пыталась отравить болгарского торговца оружием Эмилиана Гебрева в 2015 году, чтобы сорвать поставки оружия в Украину.  Все три операции имели одну общую черту: полное игнорирование побочного ущерба.

СВР, наследница Первого главного управления КГБ, занимается политическим и промышленным шпионажем и слежкой за русскими эмигрантами. Несмотря на смену вывески, СВР так и не была реформирована после распада Советского Союза и до сих пор придерживается традиций холодной войны. (Ким Филби до сих пор считается главным героев в пантеоне СВР).

Офицеры СВР стремятся побольше времени проводить за границей, но в отличие от сталинских времен, не очень готовы брать на себя смертельные риски.

Вторая преемница КГБ – ФСБ – тоже занимается внешней разведкой, но ее главная роль заключается в охране режима. В рамках выполнения этой задачи ФСБ активно работает на территории бывшего Советского Союза, где ее целью является поддержка прокремлевских режимов.

В 19-м веке Россию называли жандармом Европы за активную роль в подавлении революционных движений, и с тех пор, по сути, не так уж много изменилоcь. Пятая служба ФСБ cтала новым жандармом для ближайших соседей России. Именно Пятая служба ФСБ пыталась помочь пророссийскому президенту Украины Виктору Януковичу подавить революцию на Майдане в 2014 году и, как известно, провалилась.

Российские посольства и культурные центры предоставляют традиционное прикрытие для российских шпионов. Типичное времяпровождение сотрудника СВР в резидентуре в Нью-Йорке (одна из крупнейших в мире) предполагает долгие часы на восьмом этаже уродливого бетонного здания на 67-й улице, где располагается представительство России в ООН – а восьмой этаж отведен под резидентуру внешней разведки. Среди оперативников восьмой этаж известен как «подлодка» — в помещении резидентуры нет ни окон, ни телефонных линий, связанных с внешним миром. Потолок на этом этаже ниже, чем везде — из-за толстых изолирующих перегородок.

Большую часть своего времени разведчики занимаются написанием ответов на поступающие ежедневно запросы из Москвы, например, о налоговых или финансовых правилах в США или о том, как африканские государства поддерживают инициативы России в ООН. Это требует консультаций с коллегами, прикрепленными к другим российским учреждениям в США, например, к зарубежным отделениям российских госбанков. Например, офицер СВР Евгений Буряков, арестованный ФБР в 2015 году, работал заместителем главы манхэттенского отделения Внешэкономбанка. Он признал себя виновным в шпионаже и получил 30 месяцев тюрьмы США, правда, уже в 2017 году его посадили на самолет Аэрофлота в Москву.

Время от времени шпион должен покидать подлодку и ходить на встречи с источниками и агентами. Большинство этих встреч нужны только для введения в заблуждение американскую контрразведку.  Но среди них будут настоящие встречи для получения информации, и не обязательно личные.

К примеру, в заранее оговоренное время и в условленном месте офицер паркует свой автомобиль, откроет ноутбук и войдет в частную Wi-Fi сеть, а в расположенном по соседству кафе агент подключится к этой сети и передаст информацию. (Так Анна Чапман общалась со своим куратором, пока ее не арестовали в Нью-Йорке в 2010).

После долгого трудового дня, утомленный сотрудник СВР вернется в Ривердейл, тихий пригород в Бронксе, в бетонную высотку, где его коллеги живут в небольших квартирах под круглосуточной охраной, которая не столько защищает разведчиков от американцев, сколько пытается помешать им дезертировать. Эта паранойя имеет под собой определенные основания – с первых лет советской власти разведслужбы страны поставляли рекордное число перебежчиков: советские и российские разведчики бежали при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Горбачеве и продолжают бежать при Путине. По некоторым сведениям, продолжали бежать разведчики и 2022 году.

А некоторые молодые люди из-за войны в Украине просто не пошли служить в российскую разведку.

***

В феврале 2022 года студента одного из московских вузов пригласили в тихий, невзрачный кабинет советника проректора на втором этаже главного здания, курирующего направления на обучение в бакалавриат. Молодой человек знал, чего ждать, потому что это была не первая встреча в этом кабинете, и перед тем, как открыть дверь, он незаметно включил запись на своем смартфоне.

— Ну как родители отреагировали, как дома думают? — спросил собеседник.

— С поддержкой, — ответил студент.

— Нормально, да? Никаких проблем? Ладно. Я вам все сейчас расскажу, как обещал. Рассказывать буду в хронологической последовательности, чтобы у вас все в голове сложилось, чтобы было все ясно и понятно.

Советник, встретивший студента, был прикомандирован к вузу – и его главным занятием является подбор перспективных студентов для вербовки в Службу Внешней разведки (СВР).

Он хорошо подготовился к разговору и последовательно и подробно провел студента по главным этапам его будущей карьеры в разведке. Он рассказал студенту, что, если все пойдет хорошо, к лету 2023 года СВР закончит все проверки, которые будут включать собеседования с психологом, с психиатром, и проверку на детекторе лжи. Употребление наркотиков – это красный флаг, оппозиционные политические взгляды – еще один красный флаг, — добавил вербовщик.

Потом надо будет пройти тесты на знание иностранных языков, цель которых — определить уровень студента, его способности и понять, сколько времени нужно, чтобы подтянуть его знания, чем займутся специалисты из СВР.  К июлю следующего года, когда студент получит диплом магистра, ему предложат подписать контракт с СВР.

Этот первый контракт будет рассчитан на пять лет, но дальше, как уверил студента вербовщик, если он полностью не провалится, контракт продлевается автоматически. За это время он пройдет обучение в Академии внешней разведки – причем время обучения (один год, два или три) зависят от его способностей к языкам. Ему дадут служебную квартиру в Москве, он сможет лечиться в ведомственных медицинских клиниках и проводить отпуск в санаториях и домах отдыха СВР и ФСБ в Подмосковье, на Черном море или на озере Байкал, причем для него и членов его семьи, включая родителей, это будет бесплатно.  И он сможет стать участником программы военной ипотеки. При этом родственникам и родителям не воспрещается ездить за границу – особо подчеркнул собеседник.

Поначалу зарплата начинающего шпиона будет 85 000 рублей в месяц, но много денег в это время ему не понадобится, потому что первый год в Академии он будет жить в общежитии.

По окончании Академии, ему присвоят офицерское звание. Тут вербовщик перешел к самому интересному – поездкам за границу и зарплате. Сначала новый сотрудник будет направлен на работу в штаб-квартиру СВР «Сразу командировки не будет,» — предупредил сотрудник.

Первая командировка обычно случается через полтора – два года. «Для всех вы – сотрудник МИДа, и оформляют вас по линии Министерства иностранных дел».

В эту первую командировку он поедет на три года, если женится (и возьмет жену с собой), или на два, если останется холостым.  Отпуск надо проводить в России. Потом два года в Москве, и новая командировка. «Зарплата у вас будет все время расти, и зависит от звания и должности, притом, что звания до какого-то момента будут присваиваться автоматически,» — уверял сотрудник. За знание языков – надбавка, которая добавится сразу по результатам выпускных из Академии СВР.  К этому моменту зарплата составит около 110 тыс. рублей. Конечно, командировка за рубежом – самая выгодная часть сделки: там шпион сможет получать три оклада. Первая часть, основная – от МИДа, потому что официально он будет работать под прикрытием на должности атташе или третьего секретаря посольства России – в среднем это около 3500-3700 долларов в месяц. Одновременно, ему будет начисляться 45 процентов от последней московской зарплаты в штаб-квартире СВР – то есть около 60 тыс. рублей в месяц. Третья часть оформляется снова по линии МИДа – ему будет оформлена мидовская зарплатная карточка в рублях, на которую будет перечисляться 25 процентов от последней мидовской зарплаты в Москве. Эти карточки можно оставить родителям.

Про зарплаты вербовщик говорил долго и с большим удовольствием.

— А как насчет рисков? — спросил студент. Есть ли тут смертельная опасность? Например, могут ли меня могут убить на такой работе?

— Это невозможно, — заверил его вербовщик.  Высылка из страны — самое страшное, что может с ним случиться, и таком случае у него все равно останется работа в Москве или его направят в другой регион.

«Но вот после высылки», — с грустью добавил вербовщик, — «доступ к зарплате из трех частей прекратится».

Закончив разговор и забрав анкеты, выданные вербовщиком, студент вышел из кабинета, пообещав вскоре вернуться. Вербовщик остался доволен — разговор прошел в доверительной манере, и парень явно захотел стать сотрудником российской разведки.

Но через две недели после разговора Владимир Путин начал вторжение в Украину. Студент бросил свой университет, уехал из страны, и навсегда забыл о карьере российского разведчика.

Это лишь один пример кадрового кризиса, с которым в ближайшее время столкнется российская разведка — лучшие молодые люди, свободно владеющие иностранными языками, бегут из России, вставшей на путь изоляции и национализма.

Опубликовано на английском в Monocle

Agentura.ru 2023

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

В ФСБ заявили, что организаторами подрыва были «спецслужбы Украины и их агентура, в том числе из среды скрывающихся за рубежом российских оппозиционеров». Соратников Навального Леонида Волкова и Ивана Жданова ФСБ прямо обвинила в подстрекательстве ведения подрывной деятельности в России, «любыми доступными способами». Таким образом, Фонд борьбы с коррупцией, благодаря расследованиям которого почти каждый россиянин узнал о дворцах Путина и его чиновников, ФСБ приравняла к террористам.

В российской истории 20-го века такое уже случалось, и стилистически эти обвинения очень напоминают лексику и образность, которую использовал сталинский прокурор Андрей Вышинский на первом из «московских процессов», — показательном судилище над лидерами ВКП (б) Зиновьевым и Каменевым, которых обвинили в участии в троцкистском заговоре и убийстве руководителя ленинградской парторганизации Кирова:

«Объединение этих контрреволюционных групп было достигнуто на основе признания в качестве основного метода борьбы с советской властью индивидуального террора в отношении руководителей ВКП(б) и советского правительства…

Л. Троцкий из-за границы и Зиновьев внутри страны усиленно форсировали убийство С. М. Кирова…. Не ограничиваясь убийством Кирова, троцкистско-зиновьевский центр подготовлял ряд террористических актов против товарищей Сталина, Ворошилова, Жданова, Кагановича Л. М. и Орджоникидзе.»

С тех пор, как Кремль начал войну на Украине, Россия все больше использует как сталинскую терминологию, так и сталинские методы в борьбе с оппозицией. Однако это началось не вчера, и российские спецслужбы уже много лет назад стали смотреть на политическую оппозицию не только как на врагов режима, но и как на террористов, — именно так, как написано в учебниках сталинского времени.

Это представление постепенно укреплялось в правовой системе России в течение десятилетий.

Процесс начался с метаморфоз печально известного Пятого управления КГБ, отвечавшего за борьбу с диссидентами.

Пятое управление КГБ включало в себя 15 отделов, каждый из которых занимался подавлением инакомыслия. 1-й отдел отвечал за работу с профсоюзами; 2-й планировал операции против эмигрантских организаций, критически настроенных по отношению к Советскому Союзу; 3-й работал со студентами и т. д. Один из отделов (14-й) специализировался на иностранных журналистах; был отдел (13-й), ведавший панками и прочими неформальными группами; имелся и отдел (8-й), который должен был «выявлять и пресекать акции идеологогической диверсии подрывных сионистских центров». Как вспоминал позднее Филипп Бобков, много лет занимавший должность начальника Пятого управления, под его началом служили не менее 2500 человек.

В разгар горбачевской перестройки была предпринята попытка спасти репутацию Пятого управления, и его переименовали в «Управление по защите советского конституционного строя» (Управление «3»). Это не помогло ему пережить падение Советского Союза, и в сентябре 1991 года Управление «3» расформировали. В июле 1998 года, в том же месяце, когда директором ФСБ стал Путин, спецслужба восстановила Управление конституционной безопасности ФСБ.

В интервью «Независимой газете» в ноябре того же года руководитель этого управления Геннадий Зотов так сформулировал задачи своего подразделения: «Государством преследовалась цель выделения из системы органов Федеральной службы безопасности самостоятельного подразделения, «специализирующегося» на борьбе с угрозами безопасности Российской Федерации в социально-политической сфере… По ряду объективных, связанных с фундаментальными особенностями России причин в ней всегда особое внимание уделялось защите государства от «внутренней крамолы»…, ибо «внутренняя крамола» для России всегда была страшнее любого военного вторжения».

Зотов также был вдохновителем еще одной внутренней реформы – именно он пробил слияние подразделений по борьбе с терроризмом и политического сыска в одну структуру, при полном одобрении Путина. С тех пор политическая полиция существует внутри мощного второго главка ФСБ. В 2004 году департамент еще раз сменил название, став Службой по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом или Второй службой ФСБ, где ссылка на конституцию является просто эвфемизмом для защиты существующего политического режима.  

С точки зрения ФСБ, это было вполне оправдано: многие сотрудники ФСБ, травмированные распадом Советского Союза, искренне считали, что угроза, исходящая от террористов, и угроза, исходящая от политического инакомыслия, равны, и что подавление инакомыслия имеет решающее значение для выживания страны.

В 2006 году эта одержимость политической стабильностью была институционализирована в новом законе о борьбе с терроризмом. Его новая версия называлась «О противодействии терроризму» и предлагала принципиально иную трактовку этого термина:

Терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.

Это новое толкование угрозы рассматривает терроризм как действие, направленное против государства, в то время как раньше упор был на безопасности граждан.

ФСБ знала, что делала, и с тех пор все больше расширяла применение своих крайне жестоких методов борьбы с терроризмом методы к политическим оппонентам Кремля. Именно в этой логике смертельные яды, впервые использованные ФСБ против джихадистов на Северном Кавказе, стали применяться против лидеров российской оппозиции, включая Алексея Навального и Владимира Кара-Мурзу (дважды). К этим операциям, как впоследствии стало известно, была причастна именно Вторая служба ФСБ.

Российское государство постоянно повышает цену, которую граждане должны платить за свое несогласие к Кремлем. Как и во времена Сталина, те, кто сегодня имеет мужество сопротивляться, оказываются перед перспективой потерять либо свою свободу, либо жизнь.

Свое выступление 1936 года Андрей Вышинский закончил словами: «Взбесившихся собак я требую расстрелять — всех до одного!» Что и было сделано.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Мосгорсуд приговорил Владимира Кара-Мурзу, бесстрашного журналиста и критика Кремля, к 25 годам колонии за госизмену, участие в деятельности нежелательной организации и так называемые фейки об армии. Кара-Мурзе запретили заниматься журналистской деятельностью в течение семи лет после освобождения из колонии и приговорили к штрафу в размере 400 000 рублей. Дело рассматривалось в закрытом режиме. Приговор вынес судья Сергей Подопригоров, который с подачи Владимира Кара-Мурзы был включен в санкционный список Магнитского. Кара-Мурза всегда открыто выступал против войны в Украине и критиковал политику Кремля.

На Западе Владимир известен как человек, который продвигал антикремлевские санкции, а в России многие знают его не только как журналиста и политика, но и как сына своего отца, Владимира Кара-Мурзы-старшего. Многие качества характера Кара-Мурза-младший унаследовал от отца, телеведущего единственного в России независимого от Кремля телеканала НТВ. Он и его друзья первыми попали под каток Кремля, но не уступили под давлением.

НТВ был самым популярным телеканалом в стране, когда в 2001 году только что ставший президентом Путин, возмущенный критикой его войны в Чечне, решил поставить его под свой контроль. Журналисты телеканала отчаянно сопротивлялись, но в апреле того же года Путин решил покончить с независимостью телеканала. Эти события мы описали в нашей книге “Cвои среди чужих”.

***

Это выглядело как классическая операция по захвату здания, из разряда тех, что проводит спецназ. Прямоугольник Останкинского телецентра на северо-востоке Москвы был нервным центром российского телевидения, где размещались почти все главные телеканалы страны. Но ранним утром 14 апреля 2001 г. здесь царила непривычная тишина — была Страстная суббота, день накануне Пасхи. В полутьме группа крепких, коротко стриженных мужчин в темных костюмах подошла к стеклянным дверям центрального входа под бетонным навесом. Один из них что-то сказал сонному охраннику, и тот поспешно пропустил всех в просторный вестибюль. Там люди в темных костюмах разделились на две группы: одна двинулась к лифтам, другая поднялась по лестнице. Они встретились на восьмом этаже, где большими зелеными буквами было написано: НТВ. На этом этаже была своя охрана, которой незнакомцы показали письмо за подписью нового гендиректора телеканала Бориса Йордана. Согласно письму, с этого момента главными здесь были они. Оказавшись в длинном коридоре, командир  группы быстро расставил у каждой двери по своему человеку, а у кабинета Евгения Киселева на всякий случай поставил двоих.

Ночная смена новостной команды была застигнута врасплох. Люди в темных костюмах вежливо предложили им выбрать: либо подчиниться новому руководству, либо немедленно освободить помещение. Большинство журналистов предпочли остаться, но один покинул студию и сделал телефонный звонок. Через несколько минут радиостанция. «Эхо Москвы» передала шокирующую новость: телеканал НТВ захвачен. На часах было около 5 утра.

Редактор одной из новостных программ НТВ включила радио у себя дома — ей все равно не давал спать маленький ребенок. Услышав о захвате телеканала по .Эхо., она кинулась к телефону и позвонила своему шефу Владимиру Кара- Мурзе. Тот тоже был дома; это был единственный день в неделю, когда его программа не выходила в эфир.

41-летний Кара-Мурза был ведущим ночной информационно-аналитической программы на НТВ, легко узнаваемой благодаря его фирменному стилю — черной водолазке, серому пиджаку и бороде. Сдержанная, аналитическая манера подачи информации сделала его одним из самых уважаемых журналистов на российском телевидении. Услышав о произошедшем, Кара-Мурза спешно оделся и выбежал из дома. Речь и манеры выдавали в Кара-Мурзе интеллигентное московское происхождение: среди его родственников были известные историки, ученые и юристы. Но он был человеком действия, а атака Кремля на НТВ вывела его из себя. Он считал ее продолжением советских репрессий, о которых Кара-Мурза слишком хорошо знал в том числе от своего отца, журналиста, несколько лет проведшего в сталинских лагерях.

В конце 1970-х гг., когда Кара- Мурза был студентом истфака МГУ — четвертое поколение студентов Московского университета в семье, — его едва не отчислили из-за политики. Группа друзей устроила в общежитии вечеринку, и кто-то случайно поджег висевший на стене стенд политинформации. Пламя быстро охватило стенд, загорелась фотография советского лидера Леонида Брежнев. Один из студентов — говорили, что это был Кара-Мурза, — схватил горящую доску и выбросил ее из окна 17-го этажа. Разумеется, еретиков, сжигающих портрет генсека, ожидала неминуемая кара вплоть до отчисления из университета. К счастью, решение должен был принять лидер комсомольской организации факультета, внук сталинского министра иностранных дел Вячеслав Никонов, чья семья дружила с семьей Кара-Мурзы. Он спустил дело на тормозах, и в итоге Владимир с отличием окончил университет. Однако Кара-Мурза категорически отказался работать в советских учреждениях, поэтому следующие несколько лет занимался репетиторством, а по ночам работал в котельной.

Когда рухнул СССР, его бывший однокурсник Олег Добродеев уже был большим человеком на телевидении. Он пригласил Кара-Мурзу работать в Останкино. К апрелю 2001 г. Кара-Мурза сотрудничал с НТВ почти десять лет. Свою работу на телевидении он считал продолжением семейной миссии и воплощением той роли, которую и должна была играть в обществе либеральная московская интеллигенция.

Владимир Кара-Мурза–старший гордился тем, что его 19-летний сын Владимир уже был внештатным журналистом и помощником Бориса Немцова в парламенте. Новость о захвате телеканала его потрясла. От его квартиры до телецентра Останкино было около 15 минут езды. Он прыгнул в такси, сказал водителю гнать к телецентру и попытался собраться с мыслями.

То, что произошло в Останкино этой ночью, смахивало на финал санкционированного правительством враждебного поглощения, которого журналисты НТВ опасались почти год. Если новое руководство во главе с Йорданом уже составило черный список неугодных журналистов и там есть его имя, думал Кара-Мурза, то его могут просто не пустить на восьмой этаж.

Ему нужно было срочно придумать, что делать. Он попросил таксиста продать ему свои солнцезащитные очки и высадить у другого входа в телецентр. Показав охраннику пропуск, Владимир вошел внутрь, поднялся на лифте на 11-й этаж, прошел по лабиринту коридоров на другой конец здания и спустился на восьмой этаж, где находилась редакция НТВ. Там он увидел оператора Женю, с которым они много работали вместе. К счастью, у того с собой была переносная камера Betacam. Сняв темные очки, Кара-Мурза приказал Жене включить телекамеру, решительным шагом подошел к незнакомым охранникам и твердо сказал: “Владимир Кара- Мурза, телекомпания НТВ. У вас есть имя и фамилия?” Увидев известного телеведущего в хорошо знакомой черной водолазке и сером пиджаке, охранники не решились его остановить.

Позвав за собой оператора, Кара-Мурза шел по коридору захваченной редакции. За первым же поворотом он столкнулся с двумя людьми — один из них был новым главным редактором НТВ, назначенный с одобрения Кремля, и это было понятно.

Но вот увидеть здесь второго человека Кара-Мурза не ожидал: это был Олег Добродеев, солидный человек в старомодных квадратных очках, всего год назад занимавший пост генерального директора НТВ. Когда начался конфликт телеканала с Путиным, он бросил коллег и ушел руководить государственной телекомпанией ВГТРК, а затем принялся переманивать к себе журналистов с осажденного НТВ. Увидев Кара-Мурзу, Добродеев попытался уйти, но тот рукой преградил ему путь.

“Вопрос для телезрителей. Включай камеру, Женя! Почему председатель ВГТРК, — Кара-Мурза посмотрел на наручные часы, — в полшестого утра в Страстную субботу находится на этаже телекомпании НТВ?”

“Потому что я уже не председатель ВГТРК, Володь”, — уклончиво ответил Добродеев и попытался уйти. Он пытался сделать вид, будто он уволился с гостелевидения и пришел на НТВ просто как друг.

Но Кара-Мурза был слишком хорошим репортером: он пошел вслед за Добродеевым.

«Хорошо, а почему вас не было здесь вчера или, например, год назад?»— спросил он.

“Надо было раньше думать обо все об этом. И вам в том числе”, — ответил Добродеев.

“О чем об этом? — воскликнул Кара- Мурза. — Подтверди, пожалуйста… что сегодня в три сорок состоится эфир программы “Свидетель века” про захват телекомпании НТВ враждебными структурами, про Берию, про Ягоду…. Он специально упомянул имена руководителей сталинских спецслужб, показывая, что НТВ тоже стал жертвой государственной репрессивной машины. Кара-Мурза продолжал обращаться к Добродееву, а не к новому главному редактору. На тот момент он еще не знал, что Добродеева привезли в Останкино сразу после его встречи с Путиным в Кремле.

Внезапно Добродеев остановился и повернулся к Кара-Мурзе.

“Свобода слова, Володя, — сказал он напряженным голосом, —это не ты, увы, и не ты один в этой жизни… К сожалению… и ты это сам понимаешь прекрасно. И надо иметь большую долю свободы, чтобы обсуждать эти все вопросы, гораздо большую”.

Он намекал на то, что Кара-Мурза тоже не был полностью свободен в своих действиях. На протяжении нескольких месяцев государственная пропаганда пыталась подорвать репутацию журналистов НТВ, утверждая, что Гусинский платил им большие зарплаты и выдал низкопроцентные кредиты на квартиры. Тем самым подразумевалось, что журналисты променяли свою журналистскую объективность на щедрое содержание от хозяина канала. Но Кара- Мурза хотел, чтобы Добродеев открыто, перед камерой, обвинил его в том, что он продался олигарху.

“Пожалуйста, обыщи мои карманы! — Кара-Мурза распахнул пиджак. — Где моя доля несвободы?.. Я не понял ваш намек!” — медленно отчеканил он.

Но Добродеев уже скрылся в одном из кабинетов.

Это был конец того НТВ, каким его знали российские телезрители: многие известные журналисты ушли с телеканала в знак протеста против враждебного поглощения.

Это был также конец 25-летней дружбы. Олег Добродеев и Владимир Кара-Мурза дружили с учебы на истфаке Московского университета, и Кара-Мурза был крестным отцом сына Добродеева. Именно Добродеев пригласил безработного Кара-Мурзу на телевидение, а затем и на новый телеканал, основанный им и Киселевым. Он регулярно дарил своему другу наручные часы, которые тот постоянно терял. Однажды Добродеев снял с руки дорогие, в классическом стиле, часы с гравировкой “НТВ”, изготовленные специально для руководства телеканала, и подарил Кара-Мурзе как гарантию, что уж эти часы он точно не потеряет. Это было всего семь лет назад.

Эти часы Кара-Мурза действительно сберег. Именно по ним он сверялся, когда спрашивал у Добродеева, что руководитель ВГТРК делает в редакции осажденного НТВ в столь ранний час. Будучи профи, Кара-Мурза сделал несколько копий своего интервью с Добродеевым и разослал их российским и зарубежным коллегам. Видео вышло в эфир в тот же день. Но на судьбу НТВ это повлиять уже не могло.

***

Спустя 20 лет после той сцены в коридорах Останкино, Добродеев остается главой российского телевидения, а Кара-Мурза-старший мертв. Честный человек, он никогда не соглашался на работу в прокремлевских СМИ. Он сохранил свои мягкие манеры и улыбку; и всегда было большой радостью столкнуться с ним на улице, так как мы жили в одном районе в центре Москвы на Бауманской — он был ярым патриотом нашего района.

Владимир Кара-Мурза старший умер в 2019 году — ему было всего 59 лет и он так и не смог отойти от двух отравлений своего единственного сына, Владимира Кара-Мурзы-младшего. В 2015 и 2017 гг. Кара-Мурза-младший пережил покушения (организованные ФСБ), но в 2023 году ФСБ посадила его на 25 лет — потому что он выступил против войны в Украине.

Кара-Мурза младший поддерживает гордую семейную традицию — он поднял свой голос против диктатуры и войны. Это всегда была роль, которую российская либеральная интеллигенция стремилась сыграть, несмотря на высокую цену — тюремную камеру или смерть.

В своем последнем слове Кара-Мурза младший сказал:

«Я знаю свой приговор. Я знал его еще год назад, когда увидел в зеркале бегущих за моей машиной людей в черной форме и черных масках. Такая сейчас в России цена за немолчание.

Но я знаю и то, что настанет день, когда мрак над нашей страной рассеется. Когда черное назовут черным, а белое — белым; когда на официальном уровне будет признано, что дважды два — это все-таки четыре; когда войну назовут войной, а узурпатора — узурпатором; и когда преступниками признают тех, кто разжигал и развязывал эту войну, а не тех, кто пытался ее остановить. Этот день настанет так же неизбежно, как весна приходит на смену даже самой морозной зиме. И тогда наше общество откроет глаза и ужаснется тому, какие страшные преступления совершались от его имени».

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Владимир Кара-Мурза, оппозиционный политик и известный лоббист антикремлевских санкций, сидит в тюрьме с апреля по обвинению в распространении «ложной информации» о российской армии в Украине. В октябре 2022 ему предъявили обвинение в государственной измене: Кара-Мурза якобы совершил измену, когда выступал против войны на публичных мероприятиях в Лиссабоне, Хельсинки и Вашингтоне. А поскольку США является членом НАТО, по логике следствия, Кара-Мурза сотрудничал с НАТО.

Владимир Кара-Мурза годами раздражал Кремль cвоей деятельностью, и в отместку ФСБ дважды пыталась его отравить — в 2015 и 2017 годах, но, к счастью, безуспешно. Теперь, когда диссидента посадили в тюрьму за его отношение к войне в Украине, ему навесили еще одно абсурдное обвинение – в предательстве. Так Путин в очередной раз поднял ставки для своих политических оппонентов.

Помимо Кара-Мурзы, обвинения по той же статье были выдвинуты против 21-летнего студента. В ноябре студент Глеб Вердиян был арестован сотрудниками ФСБ и брошен в СИЗО по обвинению в госизмене. Он стал самым молодым обвиняемым в госизмене за последнее время. ФСБ заявила, что второкурсник, изучавший архитектуру и строительство в Астраханском государственном университете, был пойман при попытке передать секретную информацию иностранным спецслужбам. Дело засекречено, но из того, что уже известно, оно выглядит довольно нелепо: студенты гражданских ВУЗов обычно не имеют доступа к секретным материалам.

ФСБ много лет использует обвинения в госизмене как инструмент запугивания российских ученых, экспертов, и журналистов, но эта статья Уголовного кодекса никогда не применялась против студентов. Кажется, что обвинение в предательстве становятся новым направлением атаки с целью полного уничтожения критики режима внутри страны.

Этим новым «трендом» немедленно воспользовался Евгений Пригожин, повар Путина и основатель частной военной компании «Вагнер», известный своим политическим чутьем. Он уже потребовал от прокуратуры и ФСБ возбудить дело по подозрению в госизмене в отношении губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова, своего давнего врага.

Все это свидетельствует о том, что для Кремля лояльность государству и лояльность режиму слились воедино.

В России государственная измена никогда не была чисто юридическим термином; это идеологическое и очень эмоциональное понятие, уходящее корнями в советские времена.

В 1922 году, через пять лет после революции, правительство Ленина утвердило первый советский Уголовный кодекс, в котором особое внимание уделялось борьбе и преследованию противников революции. В этом Кодексе был раздел «О контрреволюционных преступлениях». Сюда относились «всякие действия, направленные на свержение завоеванной пролетарской революцией власти рабоче-крестьянских Советов и существующего на основании Конституции РСФСР Рабоче-крестьянского правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности».

В 1926 году кодекс был обновлен, но эта статья почти не изменилась.

После войны и смерти Сталина в 1953 году советскому правительству понадобился новый Уголовный кодекс: разговоры о мировой революции вышли из моды в стране растущего национализма, травмированной ужасными жертвами Великой Отечественной войны. Поэтому в новом кодексе, введенном в 1960 году, появилось обвинение в государственной измене под названием «Измена Родины» (статья 64).

Наказание за это преступление было очень суровым — за предательство давали больше, чем за преступления против личности. Как правило, за убийство, совершенное в первый раз, советский гражданин садился на семь лет. Признанные виновными в государственной измене получали расстрел. К тому же наказание за предательство распространялось на семью предателя: местонахождение могилы расстрелянного держалось в секрете, а родственникам настоятельно не рекомендовалось задавать какие-либо вопросы на это счет.

Уголовный кодекс Бориса Ельцина 1996 года был более либеральным (смертную казнь отменили), но преступления против государства по-прежнему карались более сурово, чем преступления против человека. За государственную измену сейчас можно получить 20 и более лет тюрьмы.

К сожалению, российское общество очень мало волновал этот вопрос. В конце концов, это касалось тогда очень немногих: тем, у кого нет доступа к секретной информации, практически не о чем было беспокоиться. Кроме того, Ельцин никогда не предъявлял обвинений в госизмене своим политическим противникам.

Путин это изменил, причем по чисто политическим причинам. В 2012 году, после московских протестов, которые так напугали Кремль, ФСБ предложила Госдуме расширить определение госизмены, включив в него «предоставление финансовой, технической, консультационной или иной помощи» тем, кто стремится нанести ущерб безопасности России, в том числе ее «конституционному строю, суверенитету, территориальной и государственной целостности».

С тех пор любой — журналист или эксперт, что-то рассказавший иностранной организации или даже иностранным журналистам, — может быть обвинен в государственной измене. Однако первое время Путин не использовал госизмену против своих политических противников.

Война в Украине все снова поменяла.

Обвинив в госизмене Кара-Мурзу, российская власть признала, что для нее нет разницы между лояльностью государству и преданностью Кремлю лично. Российское государство возвращается к советским временам: «кто не с нами, тот против нас».

Опубликовано на английском 28 ноября 2022 года в CEPA

Agentura.ru 2024

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Когда Путин объявил мобилизацию в сентябре 2022 года, это было воспринято как первый шаг к тотальной войне. Кремль, казалось, был готов перестать называть войну «спецоперацией», в которой простые россияне почти не участвуют. Не желая воевать, сотни тысяч мужчин бежали из страны, опасаясь, что скоро закроют границы и спрятаться от призыва будет невозможно. Многие предполагали, что после начала мобилизации Кремль начнет переводить всю жизнь в стране на военные рельсы. Однако перехода к тотальной войне не случилось.

Границы до сих пор открыты, и мобилизация пока остановлена. Несмотря на огромные потери на поле боя, далеко не каждая российская семья столкнулась с войной, и жизнь среднего класса в больших городах изменилась не так кардинально, как могла бы.

Полгода, прошедшие с начала мобилизации, показали, что Путин пока предпочитает придерживаться половинчатой стратегии, хотя он много раз показывал, что готов к самым радикальным мерам.

Вместо того, чтобы ограничиться вторжением на восток Украины, он начал полномасштабное наступление на всю страну и пытался захватить Киев. Когда танков, ракет и тяжелой артиллерии оказалось недостаточно для успеха на фронте, Путин стал угрожать применением ядерного оружия. Кроме того, чиновники стали готовить переход российской экономики на военные рельсы. Кремль полностью уничтожил свободные СМИ и усилил давление на всех несогласных, и многие ожидали, что репрессии примут массовые масштабы.

Однако на практике действия Кремля оказались не столь радикальными. В Украине, несмотря на продолжающиеся удары по гражданским объектам, российская армия пока воздерживается от применения всего доступного арсенала. И хотя в 2022 году Путин многое сделал для усиления контроля над российским обществом, он не начал тотальные репрессии.

Кремль также остановился на полпути в экономике, так и не начав полной милитаризации общества, и воздерживается, по крайней мере пока, от тотальной мобилизации. Судя по всему, такой половинчатый подход к войне является хорошо обдуманной стратегией.
Кремль показывает Западу, что готов пойти на самые крайние меры, чтобы победить, но не обязательно реализовывая свои угрозы на практике.

За год войны российское правительство также популярно объяснило простым россиянам, что у чиновников есть возможность еще больше закрутить гайки, но они не перешли к массовым репрессиям.

Эта стратегия оставляет Путину большие возможности для дальнейшей эскалации.

Выборочная цензура и отказ от национализации

Практически сразу после 24 февраля Кремль пошел в атаку на независимые СМИ и гражданское общество. В марте были закрыты радиостанция «Эхо Москвы», «Новая газета» и телеканал «Дождь» (вещание было восстановлено уже из изгнания), многие журналисты были вынуждены покинуть страну из-за новых законов, установивших военную цензуру. Кремль продолжил фильтровать соцсети, стремясь заблокировать распространение любой независимой информации о войне.

Однако меры не были тотальными. Например, власти объявили вне закона и заблокировали Facebook, единственную среду, где россияне могли вести свободную дискуссию, а также Instagram. Деятельность компании Meta признали экстремистской. Многие пользователи, испугавшись уголовной ответственности, ушли из Facebook и удалили приложение со смартфонов на случай, если полиция начнет останавливать людей на улицах и проверять их телефоны. В 2022 году этого не произошло. Не все социальные сети были запрещены — YouTube и Telegram не заблокированы и остаются важнейшими источниками свободной информации.

То же самое произошло с экономической политикой Путина. Весной 2022 года Кремль, казалось, был готов установить государственный контроль над экономикой. Законопроект о национализации имущества иностранных компаний был оперативно подготовлен и отправлен в Думу, компании всерьез опасались экспроприации активов.

По мнению многих наблюдателей, в тот момент в этих мерах был определенный смысл: иностранные компании покидали страну, и это могло вызвать массовые увольнения и социальный взрыв, — сценарий, которого Кремль стремился избежать. (Во многом по тем же причинам большевики первоначально национализировали фабрики и банки после русской революции 1917 года). Но законопроект о национализации так и не был принят, и иностранные компании смогли продать свои активы в России.

В октябре правительство приготовило условия для перехода промышленности под контроль государства через новый координационный совет по военным поставкам. Но прямое управление отраслями, производящими вооружение и технику для войны, так и не было введено.

Не маршал Сталин

Кремль также пока обходится без я второй волны мобилизации, сделав ставку на наемников «Вагнера». Эта тактика, похоже, работает: «Вагнер» наступает на фронте, хотя и несет тяжелые потери.

В то же время Путин проявляет поразительную либеральность в отношении тех, кто виноват в провалах на фронте. Авторитарные режимы, вступая в войну, как правило начинают репрессии, чтобы сплотить общество вокруг борьбы с внутренним врагом. Обычно такие репрессии нацелены не только на несогласных, но и элиты, чтобы держать их в полном подчинении лидеру.

Казалось, Путин твердо встал на этот путь еще до вторжения, отправляя за решетку чиновников, губернаторов и офицеров ФСБ. Когда «специальная военная операция» провалилась в феврале-марте, Путин был явно недоволен силовиками, готовившими вторжение.

Пятая служба ФСБ, отвечавшая за сбор развединформации в Украине, подверглась чисткам. В марте 2022 года глава службы генерал Сергей Беседа был тайно помещен под домашний арест и вскоре отправлен под чужим именем в Лефортово. Затем настала очередь Нацгвардии: замглавы ведомства Роман Гаврилов досрочно ушел в отставку: он отвечал за снабжение спецназа, отправленного в зону боевых действий без необходимого оснащения. Ходили слухи, что Гаврилов арестован, и такая же судьба ждет армейских генералов, отправивших танковые колонны под удар украинской артиллерии. Но вскоре репрессии прекратились. Более того – некоторых виновников провалов вернули на их рабочие места. Так, Сергея Беседу вернули в его кабинет на Лубянке, а затем демонстративно показали на публичных мероприятиях. В декабре его сын, Александр Беседа, получил повышение и возглавил департамент в правительстве, курирующий все силовые ведомства.

На этом фоне, депутаты и пропагандисты постоянно призывают перейти к сталинским методам управления страной. Но такой подход потребовал бы гораздо более решительных шагов, чем те, что на самом деле предпринял Путин.  

Во время Второй мировой войны все советское правительство было милитаризовано, а Сталин и его министры переоделись в военную форму. Экономика и общество были полностью мобилизованы: заводы и целые народы перемещали из регион в регион по прихоти ставки.

В 2022 году, несмотря на воинственную риторику, российское правительство так и не перешло к сталинским методам, даже когда эскалация казалось совершенно неизбежной. Например, в Кремле месяцами публично муссируют возможность применения атомной бомбы. И казалось, что сторонники жесткой линии действительно рассматривали вариант применения тактического ядерного оружия — например, против защитников Азовстали в Мариуполе. Вместо этого Путин пошел на эскалацию конвенциональными методами, за счет мобилизации и массированных авиаударов по украинской инфраструктуре.

Пространство для эскалации

С самого начала вторжения концепция тотальной войны явно присутствовала в голове Путина. В апреле 2022 года Путин заявил членам Совета законодателей при Федеральном Собрании: «народ и только народ России является источником власти в нашей стране.  Его представители – парламентские партии – при всей конкуренции друг с другом неизменно выступают с единых позиций, когда речь идёт о базовых национальных интересах, о решении вопросов обороны и безопасности нашего Отечества». Иными словами, сейчас не время для дискуссии.

Затем, в июле, Путин заявил лидерам российских политических партий, что это «коллективный Запад» начал войну в Украине,  которая является частью многовековой экзистенциальной битвы между Россией и Западом. Примерно то же он говорил во время своего новогоднего обращения, стоя в окружении солдат.

Тем не менее, тотальную войну Кремль пока не начал. На протяжении всего 2022 года Путин постоянно демонстрировал, что в его арсенале есть более радикальные варианты, и он всегда может пойти дальше. Озвучивая эти варианты — национализацию промышленности, мобилизацию экономики, массовые репрессии или даже применение ядерного оружия, — Кремль сохранял пространство для дальнейшей эскалации.

Для Путина такой подход оказался полезен в нескольких направлениях. Отчасти он нацелен на западные правительства, которые обеспокоены возможностью неконтролируемой эскалации. Кремль постоянно показывает им, что в его распоряжении есть множество вариантов эскалации, но пока он держит ситуацию под контролем — в отличие от Киева, который, по путинской версии, от отчаяния склонен идти на крайние меры.

Внутри России Кремль показывает, что держит ситуацию под контролем, и у него нет необходимости использовать весь арсенал средств.

В первый год войны путинская стратегия запугивания и полумер оказалась довольно успешной. В течение 2022 года российская экономика не была разрушена чрезмерной милитаризацией и государственным контролем. Напротив, экономический ущерб от войны и санкций в России оказался намного меньше, чем предсказывало большинство аналитиков.

Более того, эта стратегия помогла Путину, с одной стороны, ужесточить правила, а с другой, сохранить лояльность экономически активного среднего класса. Многие жители России были бы рады, если бы им удалось полностью игнорировать войну. Кремлевские стратеги умело сыграли на их ожиданиях, дав им возможность и дальше делать вид, что война их не касается. Кремль пытается успокоить и тех, кто может попасть под мобилизацию: 1 февраля генеральный прокурор России Игорь Краснов сообщил Путину, что 9000 незаконно мобилизованных граждан уже вернулись домой. Так Кремль обрабатывает тех, кто очень хочет верить, что даже при мобилизации существуют какие-то правила, и правительству можно доверять.

Кроме того, эта стратегия также нацелена и на тех, кто уехал из страны. Мужчинам, убежавшим от мобилизации, дают понять, что их не накажут, если они вернутся. Кремль особенно старается заманить обратно убежавших из России программистов. Им обещают защиту от военной службы и даже бесплатный билет на самолет домой.

Путин хорошо знает свой народ: все больше россиян, отчаянно верящих в призрачную возможность вернуться в довоенную реальность, уже возвращаются в Россию.

Опубликовано на английском в Foreign Affairs

Agentura.ru 2023

ФСБ присутствовала на территории Украины еще до начала вторжения в феврале 2022 года (сотрудники Пятой службы ФСБ, сотрудники Пограничной службы ФСБ). Сотрудники ФСБ входили на территорию Украины вместе с российскими войсками (командированные сотрудники в составе Временных оперативных групп военной контрразведки).

В их задачи входило обеспечение безопасности российских войск – под чем подразумевалась фильтрация украинских пленных, а также и украинских гражданских лиц, подозреваемых в сотрудничестве с украинскими военными и спецслужбами, зачистка оккупированных областей от агентуры украинских спецслужб – то есть полный политический и военный контроль оккупированных территорий.

Для этого на оккупированных территориях были вначале созданы временные отделы и временные оперативные группы (ВОГ), в которые были направлены прикомандированные сотрудники – из центрального аппарата ФСБ и региональных подразделений, в рамках трехмесячной ротации.

В дальнейшем наращивание присутствия ФСБ происходило в несколько этапов.

Для создания видимости независимости «народных республик» на их территории были созданы местные службы/министерства госбезопасности, которые возглавили бывшие сотрудники украинских спецслужб, перешедшие на российскую сторону.

Запорожская область

В оккупированной части Запорожской области 28 июня 2022 года была образована «Государственная служба безопасности Запорожской области».

Ее руководителем стал Сергей Валентинович Ганжа, бывший генерал-майор СБУ, который возглавлял департамент по защите национальной государственности (департамент Т) и курировал разгон Майдана.

ГСБ ЗО заняла четырехэтажное здание по адресу: г. Мелитополь, проспект 50-летия победы 21 – это бывшее здание Мелитопольского обособленного подразделения Запорожского института экономики и информационных технологий. Вуз был закрыт несколько лет до того, а корпус был выставлен на продажу (часть помещений занимал магазин нижнего белья «Розовая пантера»). Здание посчитали удобным для спецслужбы еще и наличием огражденной закрытой придомовой территории.

В настоящее время основной поток украинцев, задержанных ФСБ на оккупированных территориях по подозрению в терроризме и сотрудничестве с украинскими вооруженными силами и спецслужбами проходит через фильтрацию в Мелитополе, после чего их отправляют в УФСБ по Крыму — для оформления, — и далее в Москву, в СИЗО Лефортово.

Херсонская область

В Херсонской области оккупационные российские власти создали «Государственную службу безопасности Херсонской области» 13 мая 2022 г.

Ее руководителем стал Александр Григорьевич Якименко, бывший военный летчик и глава СБУ (2013-2014 гг). После революции на Майдане Якименко был объявлен в розыск, Генеральная прокуратуры Украины потребовала от МВД и СБУ задержать Александра Якименко, подозреваемого в массовых убийствах активистов в центре Киева с 18 по 22 февраля. Якименко уехал в Россию, однако после оккупации Херсона вернулся.

Первая штаб-квартира ГСБ – г. Херсон, ул. Театральная 18. В этом двухэтажном здании начала 20 века, построенным как кинотеатр, до войны располагался хозяйственный суд Херсонской области, однако известно, что в 1930-е годы в этом здании размещались учреждения НКВД (прежнее название – улица Горького).

При этом ФСБ даже не пыталась скрывать, что ее сотрудники активно действовали на территории Херсонской области (пример) и Запорожской области (пример), даже тогда, когда формально независимые Государственные службы безопасности этих областей еще продолжали существовать.

Аресты сотрудники ФСБ на оккупированных территориях проводятся при силовой поддержке Центра специального назначения ФСБ.

***

В Донецкой республике в течение нескольких лет существовало «Министерство государственной безопасности ДНР» (на 2022 год возглавлял Сепашвили Георгий Валерианович, бывший зам начальника Славянского горотдела Управления СБУ в Донецкой области), а в Луганске – аналогичное МГБ ЛНР(на 2022 год возглавлял Антонов Анатолий Андреевич — по данным СБУ УКраины, его настоящее имя —  Рашид Равильевич Садыков, кадровый офицер ФСБ, служил в Ростовской области). В обеих министерствах в том числе служили бывшие и действующие сотрудники ФСБ.

***

После оставления Херсона российские органы госбезопасности перевезли в город г. Геническ, ГСБ заняла здание на проспекте Мира, д. 53.

В октябре была создана «Объединенная группировка войск (сил) в зоне СВО», статус подразделений военной контрразведки также был повышен.

***

30 января были созданы полноценные Управления ФСБ на оккупированных территориях – по образцу создания УФСБ в Крыму. Новые управления возглавили кадровые российские чекисты — ФСБ перестала заигрывать с бывшими сотрудниками украинских спецслужб, перешедшими на сторону России, и назначила сотрудников, до этого возглавлявших Управления ФСБ в России.

Руководителем УФСБ Запорожской области (расположено по тому же адресу, Мелитополь, проспект 50-летия победы, д. 21А ) был назначен Александр Михайлович Гаглазов. Гаглазов приехал в Мелитополь из Тамбовской области, где он исполнял обязанности начальника УФСБ. До этого он был первым заместителем начальника УФСБ РФ по Кабардино-Балкарской республике, имеет опыт службы в Управлении В Центра спецназначения ФСБ.

Руководителем УФСБ Херсонской области стал Вадим Владимирович Троценко. Троценко переехал в Геническ из Крыма, где он занимал должность замначальника УФСБ. До Крыма служил в управлении ФСБ по Владимирской области.

Руководителем УФСБ по Луганской народной республике (адрес: г. Луганск, Советская ул., д. 79 (до января там находилось МГБ ЛНР, до того — областное управленеи СБУ) был назначен Плодовский Юрий Викторович. Плодовский был переведен в Луганск из Карачаево-Черкессии.

УФСБ по Донецкой народной республике (адрес: г. Донецк, ул. Щорса, д. 62, до этого в этом здании находилось Министерство государственной безопасности ЛНР) возглавил Олег Фёдорович Боломожнов. Боломожнов переехал в Донецк из Саратовской области. До того возглавлял, последовательно, УФСБ республики Тыва и Магаданской области.

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Елена Гроссфельд, Даниэла Рихтерова, Андрей Солдатов

Структурно российские спецслужбы практически не изменились: они состоят из тех же служб, департаментов и управлений, что и год назад, и ими руководят те же самые люди. Тем не менее война в Украине коренным образом повлияла на методы работы спецслужб.

ФСБ сосредоточилась на участии в войне и борьбе с любыми формами инакомыслия и протеста в России. Регулярные командировки офицеров ФСБ в Украину, где многие из них получили непосредственный опыт работы в зоне боевых действий, сильно милитаризировали спецслужбу.

Этот культурный сдвиг не может не повлиять на то, как будут функционировать российские спецслужбы в ближайшие десятилетия, и может закончиться их трансформацией в спецслужбы больше похожие на те, что существовали при Сталине.

Война не могла не отразиться и на методах путинской внешней разведки, позиции которой за первый год войны сильно пострадали. Однако в данный момент до конца неясно, каков будет ответ СВР и ГРУ на высылку офицеров и сокращение агентурных сетей по всей Европе. Смирятся ли спецслужбы со своими потерями и решат сосредоточиться на Украине, или они вернутся к методам времен холодной войны с диверсиями и другими тайными операциями в Западной Европе?

Изменения на местах: милитаризация, усиление репрессий и уничтожение агентурных сетей за рубежом

ФСБ — постсоветское воплощение КГБ, отвечающее за контрразведку, борьбу с терроризмом и безопасность границ — Владимир Путин с самого начала направил на передний край войны с Украиной. Вторжение оказало огромное влияние на эту спецслужбу. До войны в ФСБ было всего два подразделения, занимавшихся Украиной: одно занималось сбором разведданных в Украине, другой – противодействием украинскому шпионажу (что в понимании ФСБ включало атаки на украинских журналистов). С момента вторжения практически все усилия спецслужбы сосредоточились на войне.

На практике это означает, что сегодня все главные службы ФСБ активно участвуют в поддержке военных действий, включая Службу экономической безопасности, которая должна помочь России пережить западные санкции, и Службу по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом, которой поручено следить за «правильными» провоенными настроениями в академических кругах, университетах и школах.

Главная цель всей этой деятельности — обеспечить стабильность режима во время самого большого кризиса, с которым когда-либо сталкивался Путин. Масштаб этого перехода беспрецедентен и не может сравниться с тем, что делала ФСБ во время предыдущих кризисов или военных конфликтов.

Сконцентрированность ФСБ на войне в Украине неизбежно привела еще к одному ключевому изменению в методах: милитаризации всей ее деятельности внутри России. Эта трансформация, пожалуй, лучше всего иллюстрируется участием ФСБ в так называемой фильтрации граждан Украины. Созданные либо на территории России, либо на оккупированной территории Украины, фильтрационные пункты, больше похожие на лагеря, находятся в ведении ФСБ.      

Цели спецслужбы в этих лагерях – это выявление украинских военнослужащих и полицейских, вербовка агентов и сбор разведданных. Сотрудники ФСБ в этих фильтрационных пунктах занимаются допросами граждан Украины, часто с применением пыток, снимают отпечатки пальцев, извлекают данные из телефонов, проверяют учетные записи в социальных сетях, а также личные сообщения граждан.

В некоторых случаях украинцев заставляют записывать дезинформационные видеоролики, в которых украинская армия обвиняется в военных преступлениях.

Точные цифры попавших в фильтрационные лагеры установить непросто: по данным Госдепартамента США на июль 2022 года, российские власти допросили, задержали и насильственно депортировали от 900 000 до 1,6 миллиона украинцев. По украинским оценкам на декабрь 2022 года, через это прошли не менее 2,8 миллиона человек.

Даже если более консервативные оценки верны, неудивительно, что высокий процент сотрудников ФСБ уже прошел через трехмесячные командировки на оккупированные территории. Хотя ФСБ уже занималась фильтрацией во время двух военных конфликтов в Чеченской Республике, масштабы ее нынешнего участия в войне беспрецедентны.

Еще одна очень важная трансформация ФСБ произошла с ее деятельностью внутри России.

С первых дней войны спецслужба усилила борьбу с политической оппозицией и любой формой инакомыслия. За прошедший с начала войны год в тюрьму отправились многие известные критики Путина, включая Владимира Кара-Мурзу и Илью Яшина, а массовые аресты на антивоенных демонстрациях показали, что режим не потерпит никакого протеста. Новые драконовские законы о СМИ ввели цензуру, многие известные журналисты и блогеры попали под уголовное преследование или были объявлены в розыск.

Хотя ФСБ с самого начала была основным проводником этой репрессивной политики, в последнее время ее полномочия расширились. В декабре 2022 года по случаю Дня чекиста Путин призвал ФСБ усилить бдительность на фоне растущей угрозы со стороны иностранных разведок, и активизировать поиск предателей.

Публичное заявление Путина о расширении полномочий ФСБ – четкий сигнал о возвращении сталинских методов, характеризующихся усилением слежки за населением и цензуры, а также чистками и массовыми арестами.

Влияние войны на два других ключевых разведывательных ведомства России — СВР и ГРУ – понять сложнее, однако, ясно, что в 2022 году их зарубежные агентурные сети сильно пострадали. В первые месяцы войны подавляющее большинство офицеров были высланы из резидентур в европейских столицах. Более того, в некоторых случаях правительства раскрыли их личности. (Например, через несколько недель после начала войны словацкие СМИ опубликовали видеозапись тайной встречи офицера российской разведки и его словацкого агента, сделанную контрразведкой страны).

Изгнание сотен офицеров российской разведки из Европы значительно снизило возможности СВР и ГРУ поддерживать существующие сети агентов на континенте, а также их способность вербовать новых агентов.

В прошедшем году заметно участились аресты российских агентов по всей Европе, многие из которых имели отношение к силовым ведомствам этих стран. Самым громким скандалом стало обнаружение российского крота в Службе внешней разведки (BND) Германии.

За последний год на Западе также было арестовано несколько так называемых нелегалов (офицеров под глубоким прикрытием, посланных за границу для проникновения в учреждения, представляющие стратегический интерес). Служба общей разведки и безопасности Нидерландов (AIVD) арестовала стажера Международного уголовного суда в Гааге, который оказался офицером ГРУ, направленным для проникновения в трибунал по военным преступлениям.

Большая часть раскрытых агентов и офицеров, которые работали под крышей посольств, уже много лет находились на Западе, и эти высылки и задержания показывают глубину проникновения российской разведки на стратегические объекты по всей Европе.

Хотя в течение многих лет некоторые европейские государства практиковали более мягкий подход к российскому шпионажу, теперь это все ушло в прошлое.

Провалы разведки и старые структуры

Несмотря на все эти изменения, некоторые ключевые характеристики российской империи безопасности остались прежними. Например, обработка и анализ разведданных находились в таком же плохом состоянии, что и во время холодной войны.

Через год после начала конфликта на Украине стало ясно, что во время подготовки к вторжению было допущено множество ошибок в сборе разведданных и анализе политической ситуации, что привело к неверной оценке силы военного сопротивления Украины. Обычно провалы такого масштаба приводят к отставкам в руководстве спецслужб или реформам.

Однако ничего подобного не произошло. Хотя в первые недели войны разъяренный Путин отправил под арест генерала Сергея Беседу, начальника Пятой Службы ФСБ, отвечавшего за сбор данных в Украине, однако потом, увидев, что это решение вызвало гигантский интерес в обществе, вернул его в кабинет.

Таким образом, отказ от серьезных кадровых решений и есть стратегическое решение Кремля: пытаясь не раскачивать лодку в бурном море, Путин пытается убедить публику, что все идет по плану. Поэтому до сих пор российская система спецслужб выглядит также, как и год назад: те же самые структуры с теми же самыми генералами наверху.

Тем не менее, конфликт в Украине коренным образом изменил способ функционирования спецслужб. 

В 2022 году большая часть усилий ФСБ была сосредоточена на борьбе с инакомыслием дома и на войне в Украине, что милитаризировало службу и ее офицеров, которые получили непосредственный опыт в зоне боевых действий. И это может вызвать долгосрочный сдвиг, который повлияет на то, как российский аппарат безопасности будет работать в ближайшие десятилетия, и вызвать трансформацию, способную привести к регрессу путинских спецслужб к самым мрачным временам сталинских репрессий.

Война может также повлиять на деятельность внешней разведки, по которой уже были нанесены беспрецедентные удары. Пока неясно, как СВР и ГРУ ответят на постепенное уничтожение их агентурных сетей по всей Европе. Смирятся ли они с сокращением своих возможностей и сосредоточатся на Украине, или вернутся к сценариям времен холодной войны и вложат все усилия в проведение диверсий и других тайных операций в Западной Европе?

На английском опубликовано the Centre for Grand Strategy в King’s College «Back into the Cold: Putins Intelligence and Security Apparatus a Year into the Ukraine War»

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Осеннее отступление из Херсона, очередное унижение российской армии, спровоцировало смену настроений среди российского спецназа и ФСБ.

Мессенджеры, в которых мы общаемся с нашими контактами, стали заполняться изображениями икон, молитвами о победе российской армии и призывами молиться за солдат. Этот поток религиозной мистики не прекращается уже несколько месяцев.

Со многими нашими источниками мы работаем много лет, и до войны никто из них не проявлял особой религиозности. Теперь, судя по всему, они преисполнились религиозным мистицизмом, — и все это на фоне осознания, что война будет идти еще очень долго.

Силовики давно используют церковь как часть государственной машины. В 2002 году церковь Софии Премудрости Божией вновь открылась на Лубянке фактически как ведомственный храм ФСБ — его открытие благословил сам патриарх Алексий II на церемонии, где присутствовал тогдашний глава ФСБ Николай Патрушев. Армия призвала церковь в свои ряды в 2010 году, введя институт военных священников, или капелланов, с жалованьем, выплачиваемым армией.

С тех пор присутствие церкви в вооруженных силах все время росло, и кульминацией стало возведение в 2020 году в Москве гигантского зеленого храма — Главного собора Вооруженных Сил России, самого большого православного храма в стране. Но это сотрудничество шло сверху вниз, под контролем Кремля и Патриарха.

Однако офицерский корпус – в армии и спецслужбах – все эти годы оставался в основном достаточно равнодушным, если не циничным, в своем отношении к религии. Православие они упоминали лишь тогда, когда им надо было найти еще один аргумент в пользу того, что Россия, как осажденная крепость, всегда находилась под ударом Запада. Уникальная духовность, исходящая из православия, cчиталась одной из причин, по которым Запад постоянно пытался подорвать или завоевать Россию, — это мнение всегда было очень распространенно среди силовиков.

Поэтому религиозный мистицизм, рост которого мы наблюдаем с сентября, имеет совершенно другую природу. Эта новая тенденция отражает отчаянную потребность военных в духовном руководстве во время войны, смысл которой они очень плохо понимают.

Ее отражением является растущая популярность таких людей, как Андрей Ткачев, — 53-летний клирик, сейчас проживающий в Москве, где он является духовником молодежного отдела Московской городской епархии и популярным телеведущим. Он родился на тогда еще советской Украине, рос и учился во Львове и Киеве, потом недолго учился в Москве, где был курсантом Военного института Минобороны на факультете специальной пропаганды. Ткачев не полюбил армейскую жизнь и вернулся во Львов, где стал священником. До аннексии Крыма он делал успешную карьеру в Украине, став ведущим религиозного телеканала «Киевская Русь». Он уехал из Украины в 2014 году в Москву и вскоре стал одним из самых агрессивных антиукраинских голосов в Русской православной церкви.

Его проповеди просты и незатейливы, и он делает все возможное, чтобы сделать их доступными, не стесняясь даже уличной лексики. Он яростно защищает все, что делает российская армия. Когда в ноябре его спросили на телеканале «Спас» о бомбардировках гражданской инфраструктуры Украины, он заявил: «Мы живем сегодня в очень сложном инфраструктурном мире, и, конечно, гораздо лучше раздолбошить какую-нибудь там подстанцию, да, чем вместе с ней 40 000 людей. Поэтому в принципе мы ведем войну по христианским принципам, — заверил он свою аудиторию, — мы уничтожаем трансформаторы, а не людей, бессмертную душу носящих».

Ткачев крайне активен в социальных сетях, включая Telegram, Яндекс, ВКонтакте и Facebook. Только на YouTube у него 1,4 миллиона подписчиков. Очевидно, что война дала ему значительный прирост популярности — в ноябре 2021 года у канала было 870 000 подписчиков. Многие из тех, кто прислушивается к его словам, служат в армии.

Церковь уже понесла кровавые жертвы на этой войне. Священник Анатолий Григорьев, убитый в сентябре, был прикомандирован к подразделениям, направленным на фронт из Татарстана. В ноябре российская провоенная блогосфера взорвалась новостью о гибели Михаила Васильева, неофициального капеллана Воздушно-десантных войск. В армии его хорошо знали — до Украины он был с войсками в Косово, Боснии, Абхазии, Киргизии, на Северном Кавказе и в Сирии. 22 января еще один священник – отец Денис Волин (Дамаскин) был убит, попав под обстрел с казаками под Бахмутом. И это только способствует росту популярности священников в войсках.

Поиск ответов в религиозном мистицизме для российских военных — не новость. В 1990-е годы многие в армии тоже не понимали, зачем они воюют в кровавой и тяжелой первой Чеченской войне. В 1996 году русский солдат Евгений Родионов был взят в плен и убит чеченцами – согласно широко распространенному мнению – за то, что отказался отречься от креста. Вскоре вокруг имени Родионова возник религиозный культ, и все настойчивей зазвучало требование сделать его мучеником и святым. Иконы с изображением Родионова вошли в моду, и ему был установлен памятник, но Русская православная церковь, опасаясь любой спонтанной инициативы, так и не признала культ Родионова.

Однако сейчас российская армия отчаянно ищет ищет новый источник для поднятия боевого духа войск на поле боя, и Церкви нужно приспосабливаться, даже если дело доходит к эксплуатации русской веры в чудеса.

Традиционно близкая к Минобороны «Комсомольская правда» начала продвигать «православные батальоны» на Донбассе: этим подразделениям присвоили имена святых в надежде уменьшить военные потери, и это сработало, пишет газета.

В начале войны солдаты бежали с поля боя, потому что многие из них были психологически не готовы к бою. Но когда вместе с ними на молитву были призваны священники, ситуация изменилась, и одухотворенные войска перешли в наступление, утверждает КП.

В результате батальоны начали отказываться от стандартных номеров в пользу духоподьемных названий. Первым стал батальон «Русь», но уже второй был назван в честь Александра Невского. Третий стал «батальоном Сорока мучеников севастийских», а четвертый, стал батальоном Евгения Родионова. Вот тут и случились поразительные изменения: «Нет тяжелых потерь в последнее время, но подвиги ребята совершают по-прежнему… И чудеса бывают», — утверждает Комсомольская правда.

В этой войне Церковь оказалась рада помочь государству, предложив войскам на фронте то, ради чего они должны идти и убивать, и быть убитыми. Молитвы и проповеди священников заполняют вакуум, оставленный Кремлем относительно целей войны. Чем более примитивно и мистически это звучит, тем лучше, если оно помогает воевать.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

В условиях затянувшейся войны военно-промышленный комплекс России столкнулся с острой нехваткой кадров. Не секрет, что и до 2022 года рабочих на оборонных предприятиях не хватало, но на фоне мобилизации и растущих потерь российской армии, которые, по разным оценкам, могут превосходить 100 000 человек, ВПК пытается использовать проверенный временем источник дешевой рабочей силы — заключенных.

Последнее время интерес государства к зекам постоянно растет. Тем, кто не купился на обещания ЧВК “Вагнер” повоевать в Украине в обмен на помилование, предлагают поработать на производстве танков и другого оружия. Похоже, другого способа найти дешевую рабочую силу, когда России не хватает слесарей, сварщиков, токарей для производства ракет и танков, Кремль просто не видит.

«Уралвагонзавод», крупнейший производитель танков в стране, не может нанять достаточное количество рабочих, даже неквалифицированных, и руководство завода признало, что у них нет другого выбора, кроме как начать использовать осужденных в цехах. Как ранее сообщала ФСИН, cотни заключенных из исправительной колонии в Свердловской области готовятся в ближайшее время к отправке на Уралвагонзавод.

По оценкам российского правительства, нехватка кадров в военно-промышленном комплексе в ближайшее время достигнет 400 тысяч человек, включая 120 тысяч специалистов с высшим образованием. Учитывая, что в отрасли занято два миллиона рабочих и инженеров, это значительная цифра.

Осенью заводы попытались восполнить этот дефицит, заманивая кадры из гражданской промышленности обещаниями брони от мобилизации, а также призвав на работу пенсионеров. Ведущий производитель бронетранспортеров и БМП, Курганский машиностроительный завод, даже пообещал обеспечить рабочих жильем и гарантировать занятость для членов семьи.

Но проблему это не решило: только за сентябрь, первый месяц мобилизации, дефицит кадров в военной сфере увеличился на 7%. Отсюда и растущая потребность в осужденных.

При этом никто не забыл, что традиция использовать труд заключенных для госнужд активно практиковалась в сталинские времена, когда миллионы узников ГУЛАГа бросили на строительство дорог и заводов, рытье каналов и добычу полезных ископаемых, в совершенно нечеловеческих условиях.

Кремль, очевидно, совершенно не смущает такая чудовищная историческая параллель.

Еще до войны, в 2021 году, правительство поддержало план, разработанный РЖД вместе с ФСИН, касающийся использования осужденных на строительстве нового участка Байкало-Амурской магистрали. Как известно, БАМ в 30-е годы прошлого века начинался как гулаговская стройка, превратившись в 70-е годы в комсомольский проект. Начатый Сталиным, этот проект унес жизни десятков тысяч узников ГУЛАГа, но Кремлю, судя по всему, очень нравится идея использования труда заключенных, и война просто дала основательный повод вернуться к старым проверенным методам.

Поскольку план Путина победить в ходе краткосрочной военной операции на Украине явно провалился, Россия приготовилась вести долгую и разрушительную войну. Для этого она должна приспособить экономику к новым условиям и увеличить производство вооружений. Многие оборонные заводы уже несколько месяцев работают круглосуточно, но все равно не могут удовлетворить растущий спрос, поскольку им не хватает рабочих рук. Население российских тюрем в 450 000 человек способно предоставить довольно большое количество неквалифицированных рабочих.

Однако ВПК нуждается не только в слесарях и токарях — вопрос в том, где взять хороших инженеров.

Сталин одинаково безжалостно относился к ученым, квалифицированным специалистам и к простым рабочим. Когда сталинским спецслужбам нужны были кадры для исследований, они просто хватали ученых и инженеров и отправляли их в шарашки – исследовательские лаборатории за колючей проволокой, по сути тщательно охраняемые тюрьмы. Стимулом для работы у заключенных специалистов был риск оказаться в ГУЛАГе в случае провала.

Весь мир узнал о шарашках из книги Александра Солженицына «В круге первом», где он описал шарашку в Марфино, в которой писатель работал над созданием шифрованной связи для Сталина (кстати, эта шарашка дожила до сегодняшнего дня — уже как компания, которая стала одним из мировых лидеров в области разработки технологий идентификации по голосу).

К этому опыту предлагают вернуться: вице-спикер Госдумы Борис Чернышов еще в октябре предложил «возродить КБ мобилизационного типа». «Мы вместе — ученые, власть, военные — должны возвращать старые добрые советские традиции. Ученые будут призываться для решения не только военных, но и государственных проблем», — сказал тогда Чернышов, обосновывая свое предложение. Правда, он не уточнил, как именно будут мотивировать сотрудников в этих КБ.

В 2022 году путинские чиновники совсем перестали стесняться ссылок на сталинский период, как в закрытых дискуссиях, так и публичном пространстве — что открыло новые возможности для поиска эффективных управленческих решений.

В этой новой реальности военного времени чиновники обречены все чаще обращаться к набору средств и методов, кровавый оттенок которых больше никого не смущает.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

«В Советском Союзе была очень хорошая система разработки средств в интересах обороны и безопасности. При Академии наук существовала Военно-промышленная комиссия, и была секция прикладных проблем при Президиуме Академии наук СССР. Эта секция собирала от всех ведомств, Министерства обороны, КГБ, заказы на перспективные разработки. И вот эта секция требовала денег, и они выделялись, — все, какие требовались, — вплоть до 1988-89 годов. Деньги выдавались таким отделам, как наш. А потом мы эти деньги распределяли среди академических учреждений и контролировали все заказы. Деньги выделялись любые. Любые!» — так несколько лет назад с гордостью описывал авторам Agentura.ru систему советских секретных исследований Сергей Коваль, в то время главный эксперт компании «Центр речевых технологий» (ЦРТ) — прямого наследника марфинской «шарашки», в которой работал зек Александр Солженицын.

Внутри КГБ CCCР координацией заказа на исследования и разработки занимался Научно-технический совет Комитета госбезопасности.

С 1971 года по 1990 год бессменным председателем НТС КГБ был Николай Павлович Емохонов, генерал армии, с 1984 года — первый заместитель председателя КГБ.

Традиционно ключевой научной тематикой для спецслужбы была радиотехника. Упор на радиотехнику привел к интенсивному обмену кадрами между военными и КГБ — сам Емохонов был военным связистом, и он возглавлял Центральный научно-исследовательский радиотехнический институт ЦНИРТИ (известен как ЦНИИ-108) Министерства обороны, где курировал разработку комплексов радиоэлектронной борьбы, пока не был переведен в 1968 году в КГБ по предложению Андропова.

В КГБ Емохонов специализировался на работах по шифрованию и дешифрованию, а также созданию информационно-аналитических систем.  В качестве начальника НТС он курировал все технические подразделения Комитета.

Радиотехническая тематика привела не только к обмену кадрами, но и способствовала тесному сотрудничеству военных исследовательских институтов с КГБ. Например, с целью конспирации исследований в интересах спецслужбы часто использовались структуры Министерства промышленности средств связи (МПСС) — это скучное название скрывало ведомство, создававшее средства связи для советской армии и флота, — а также Министерства радиопромышленности (МРП) — большая часть научных центров этого министерства тоже работала на военную тематику и имела статус закрытых учреждений — почтовых ящиков. Замминистра в этих министерствах служили офицеры действующего резерва КГБ (например, в МРП это были генерал-лейтенант Лев Панкратов и генерал-майор Николай Рымарев).

Исследовательские центры по тематикам, важным для спецслужб, были разбросаны по всему Советскому Союзу. Формально их деятельность координировали структуры Академии Наук – например, тематику распознавания речи курировала секция речи Комиссии по акустике при Президиуме Академии наук СССР, а затем Совет по распознаванию и синтезу речи при Президиуме АН. Однако настоящим заказчиком и финансовым донором был КГБ, а распределением заказов на исследования по распознаванию занимался Ленинградский НИИ дальней связи — «Дальсвязь», подчинявшейся МПСС.

Ведомственные НИИ КГБ

Внутри КГБ были свои, ведомственные научно-исследовательские подразделения.

Первым таким НИИ в составе КГБ был НИИ-1 (в/ч 35533). Институт был сформирован как Центральный научно-исследовательский институт специальной техники (ЦНИИСТ) приказом КГБ от 17 августа 1955 г., в соответствии с Постановлением СМ СССР № 863 от 4 мая 1955 г. на базе Центрального научно-технического бюро оперативной техники (ЦНТБ ОТ).

В 1969 году Андропов начал создавать в системе КГБ информационные и аналитические подразделения, и в том же году были созданы Научно-исследовательский институт разведывательных проблем (НИРП),  НИИАИ (внедрение ЭВМ и создание автоматизированной системы информационного обеспечения) и НИИ «Прогноз» (проблем информации). В сентябре 1977 г. был создан Центральный научно-исследовательский институт специальных исследований (ЦНИИСИ). В составе ЦНИИСИ была организована взрыво-техническая лаборатория, впоследствии оказавшаяся незаменимой для предотвращения и расследования актов терроризма (впоследствии в составе НИИ-2).

В том же 1977 году был образован НИИ-2 (тогда он назывался Центральный НИИ КГБ СССР) — после трех взрывов в Москве, в качестве высокотехнологичного следственного подразделения. Во время августовского путча 1991 года одно из помещений Оперативного центра НИИ на улице Варги использовали путчисты в качестве «ситуационной комнаты».

Постсоветский период: ведомственные НИИ ФСБ

НИИ-1 и НИИ-2 вошли в состав Управления научно-технического обеспечения (УНТО), позднее Научно-технической службы (НТС) ФСБ. Руководство НТС входит в координирующие комиссии правительства и Совета безопасности. Традиционно, бывший руководитель НТС получает должность в Совбезе РФ. Руководитель НТС ФСБ входит в попечительский совет Фонда перспективных исследований — в качестве одного из представителей президента.

НИИ-1 стал 10-м центром ФСБ, НИИ-2 вошел в структуру 11-го центра в качестве НИИ криминалистики. В 1990-е и 2000-е годы сотрудники НИИ — взрывотехники дежурили вместе с оперативниками УФСБ по Москве, выезжая на разминирования. На этой работе 10 июля 2003 года погиб взрывотехник НИИ майор Георгий Трофимов — при разминировании взрывного устройства у ресторана «Имбирь» на Первой Тверской-Ямской. Кроме того, в этот период НИИ криминалистики брался за громкие проекты, не имеющие никакого отношения к тематике ФСБ — например, там исследовали Туринскую плашаницу. Эксперты института по отпечаткам на ткани смоделировали версию распятия Иисуса и подтвердили: Туринская плащаница – не подделка. 

В 2010-е годы НИИ приобрел совсем другую славу — именно сотрудники НИИ криминалистики участвовали в отравлении Алексея Навального.

К ведомственным научно-техническим центрам ФСБ в настоящее время относятся:

• НТЦ Базис — (известен как «29-й завод»), основан в 1962 году и занимается разработкой и изготовлением средств защиты информации, включая генераторы шума. Находится в Калужской области, г. Калуга, Грабцевское шоссе.
• НТЦ Орион — занимается производством криптографических средств, расположен на ул, Образцова, д. 38, в Москве, филиал в Санкт-Петербурге.
• Ростовский-на-Дону научно-исследовательский институт радиосвязи или РНИИРС, разрабатывает и курирует работы по созданию средств связи, а также в области кибероружия.
• *НТЦ Атлас — является специализированным предприятием по выполнению работ в области информационной безопасности (был в прямом подчинении ФСБ в 2004-2006 гг, в настоящее время в подчинении Ростеха),

Постсоветский период: НИИ, работающие по заказам КГБ

Почти все из этих научных центров пережили распад Советского Союза. Например, НИИ «Квант», основанный в 1978 году как лаборатория Конструкторского бюро промышленной автоматики Министерства радиопромышленности. Конструкторское бюро входило в состав советского ВПК, а лаборатория «Квант» находилась в ведении КГБ.

Квант разрабатывал ЭВМ для 16-го управления КГБ. В 1990-х он оставался под контролем ФАПСИ, а в 2000-х перешел к ФСБ. В настоящее время «Квант» разрабатывает кибероружие для 16-го Центра ФСБ, по сути той же организации, на которую институт работал с самого начала. Продолжает действовать и Конструкторское бюро промышленной автоматики — теперь оно входит в империю Ростеха и занимается разработкой дронов.

Что изменилось, так это то, что «Квант» запустил частные структуры для работы по контрактам ФСБ. Одна из них — небольшая компания SyTech, которая с 2009 года работала над контрактами для 16-го Центра, включая проект по сбору данных о пользователях социальных сетей (таких как Facebook, MySpace и LinkedIn), проект по деанонимизации трафика Tor с помощью помощь мошеннических серверов Tor и проект по скрытному проникновению в P2P-сети, подобный тому, который используется для торрентов. На первый взгляд «Сайтэк» — частная компания, но у нее общий персонал и и контракты с «Квантом» (под санкциями США с 11 июня 2018 г.).

Крупнейшие инженерные университеты активно работают по заказам ФСБ. Например, МГТУ им. Баумана не только гордится тем, что ее выпускник Андрей Быков долгое время был начальником ОТУ спецслужбы — Быков стал отцом проекта СОРМ (российской системы прослушки). В МГТУ, например, были разработаны роботы для саперов ФСБ, кафедра СМ-11 (подводные аппараты и роботы) трудоустраивает своих выпускников в ФСБ, а внутри МГТУ уже более двадцати лет существует РУНЦ «Безопасность», аккредитованный при ФСБ — Центр строит системы защиты информации.

В настоящее время ФСБ использует ту же систему распределения подрядов на НИОКР, что и в советские времена, только теперь она включает частные компании, созданные при Научно-технических центрах и НИИ, подведомственных и аффилированных с ФСБ и Министерством обороны.

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Традиционное новогоднее обращение Путина на этот раз получилось не слишком традиционным. Вместо привычного новогоднего Путина, который обычно желал всем благополучия с благостным выражением лица на фоне Кремля, мы увидели очень злого президента на фоне военных. На этот раз Путин не столько поздравлял россиян, сколько готовил их к будущему, как он его определил. Это исключительно военное будущее — слова «все для фронта, все для победы» не прозвучали, но подразумевались.

В течение нескольких недель перед новым годом кремлевские СМИ лихорадочно пытались понять, состоится ли ежегодное обращение Путина к Федеральному собранию. В конце концов, обращение отменили. Ежегодную итоговую пресс-конференцию национального лидера тоже отменили — впервые за много лет. 20 декабря, в День чекиста, президент России не поехал на Лубянку и ограничился видео-обращением к своим бывшим коллегам. А ведь это профессиональный праздник сотрудников госбезопасности, который всегда много значил для Путина, бывшего офицера КГБ и директора ФСБ.

Все это породило множество слухов, включая те, что Путин слишком зол на отсутствие успехов на фронте.

Однако 21 декабря он все-таки появился лично перед публикой. Для своего публичного выступления он выбрал расширенное заседание коллегии Министерства обороны. В своей речи Путин много раз попенял Западу на то, как плохо и неправильно его там понимают. Зато генералы, судя по словам Путина, были как раз той аудиторией, где его полностью понимали.

Путин подчеркнул при этом, что генералы должны учитывать критику и «правильно и своевременно реагировать на нее». К этому моменту генералы уже знали, чью именно критику Путин приказал им учитывать: накануне, в день чекиста, президент вручал в Кремле награды участникам войны в Украине, и среди них были провоенные блогеры популярных телеграм-каналов. Ради встречи с ними Путин даже пропустил торжество на Лубянке в компании старых приятелей.

В этот же день он сформировал рабочую группу по вопросам мобилизации и социальной поддержки «участников СВО» и включил туда редактора провоенного телеграм-канала «Рыбарь» Михаила Звинчука, создателя провоенного Telegram-канала WarGonzo Семена Пегова и военкора Евгения Поддубного, также автора крайне популярного канала в Telegram.

Так Путин закончил самый драматичный год своего правления — предпочтя депутатам или кремлевским СМИ разговор с армией и провоенными блогерами.

Армия и война, очевидно, стали абсолютными приоритетами российского лидера. А кремлевская поддержка провоенных блогеров — свидетельство того, что единственное общественное мнение, которое сегодня имеет значение для Путина, — это мнение военных, как генералов из Генштаба, так и всей армейской среды. В глазах Путина, провоенные блогеры стали заменой российского общества в целом.

Когда Путин обращался к военным на коллегии Минобороны, он не ограничился обсуждением военных вопросов и проблем армии, а выступил с программным заявлением о будущем России. И это будущее выглядит ужасающе для большинства россиян.

Вторжение в Украину, начавшееся в феврале как короткая военная операция по «денацификации» Украины, превратилась в затяжную войну. И похоже, что у Путина нет никакого представления, когда эта война может закончиться и каковы ее конкретные цели. Путин не упоминал этого в своей речи, но много говорил о том, что война — это продолжение конфликта, в который Россия вела веками.

И сейчас пришло время государству и российскому народу внести свой вклад в эту войну.

Путин согласился с предложением министра обороны Сергея Шойгу об увеличении численности армии более чем на 30%, с 1,15 млн до 1,5 млн военнослужащих. Новый план также означает увеличение числа армейских подразделений, от десантников до артиллерии и авиации. При этом Путин отмел опасения, что такая милитаризация может разрушить российскую экономику, как это и произошло с советской экономикой 30 лет назад — очевидно, что эти риски его совсем не смущают.

В свою очередь Сергей Шойгу объявил, что армия больше не будет использовать «аутсорсинг», что означает отказ от стратегии предыдущего министра обороны Анатолия Сердюкова. Сердюков, чиновник с финансовым прошлым, пытался сделать армию логистически эффективной и отделил от вооруженных сил те элементы, которые мог предоставить частный сектор. Шойгу провозгласил возвращение к советской армии полного цикла, где все делается своими силами — вновь, при полном одобрении президента.

В этой версии будущего, с перспективой очень долгой войны, российскому обществу отводится роль безмолвного поставщика людей и ресурсов для армии. Все остальные институты, те, что еще остались, должны найти способ вписаться в эту новую реальность.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2023

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Операции, проведенные украинскими спецслужбами и ВСУ, в том числе убийство Дарьи Дугиной, удары по объектам в Белгородской области и, прежде всего, подрыв грузовика на критически важном Керченском мосту, нанесли заметный ущерб военным планам Кремля и показали простым россиянам, что они больше не могут делать вид, что война идет где-то в далекой галактике.

В этом отношении план Украины, — в том виде, в котором он задумывался, — видимо, сработал. Общественный эффект в России был очень существенным — Путин уже несколько раз ссылался на убийство Дугиной в своих выступлениях, — а атака на мост стала одной из самых обсуждаемых тем в российском обществе, не считая мобилизации.

Кризис всегда предоставляет большие возможности авантюристам. Это лучше всего объясняет всплеск публичной активности Рамзана Кадырова и путинского шеф-повара, создателя ЧВK «Вагнер» Евгения Пригожина, которые с начала сентября постоянно нападают на военных, критикуя их за неудачи, пытаясь поднять свой авторитет в Кремле.

Убийство Дарьи Дугиной и подрыв Керченского моста – это кризис такого масштаба, с которым россияне не сталкивалась ранее, поскольку все это произошло не где-то далеко, а в России.

Этим новым кризисом пытается воспользоваться ФСБ. Репутация спецслужбы была сильно подорвана в начале войны, когда разведданные, представленные руководству страны Пятой службой, не совсем адекватно, мягко говоря, отражали реальное политическое и военное положение Украины. В ФСБ надеются, что атаки украинских диверсантов можно будет использовать для улучшения своего положения в глазах единственного человека, чье мнение имеет значение, — Владимира Путина.

Так уж исторически сложилось, что генералов ФСБ не наказывают за неспособность предотвращать масштабные теракты. С начала 2000-х годов руководство ФСБ реагировало на критику, сразу же переходя в контратаку — утверждая, что критика ведомства ведется исключительно либералами, которых финансирует Запад с целью подорвать российскую государственность. Этот подход всегда находил полное одобрение у Путина — в конце концов, и генералы, и Путин прошли одну и ту же школу КГБ. Путин не склонен прощать генералам c Лубянки их ошибки только в случае, если на кону стоит политическая стабильность. Поскольку кризис, вызванный убийством Дугиной и частичным разрушением моста, не представляет пока серьезной угрозы политической стабильности режима, ФСБ чувствует себя достаточно спокойно. Кроме того, ФСБ не обеспечивала личную охрану Дугиной и ее отца, и не ФСБ отвечала за безопасность моста: мост охраняли подразделения Росгвардии.

Поэтому генералы с Лубянки уверены, что Путин легко примет их объяснения, почему украинские атаки оказались столь успешны. Легко представить себе разговор Бортникова и Путина о подрыве моста: много рассуждений о западных спецслужбах, которые помогают украинцам. Это легко представить, потому что именно так сам Путин публично объясняет атаки на российские объекты инфраструктуры. (Кстати, официальные лица США, которых цитирует New York Times, заявили, что их не предупредили заранее о нападении на Дугину).

Тем не менее очевидно, что нападение на мост разозлило Путина. В такой ситуации его паранойя требует гарантий, что ситуация внутри страны все еще находится под контролем или этот контроль можно быстро вернуть.

Это дает ФСБ серьезный шанс отыграть потерянные позиции.

После убийства Дугиной спецслужба резко активизировалась: взрыв грузовика был не только расследован в рекордно короткие сроки, но и его результаты были опубликованы и максимально растиражированы, включая видеозаписи с камер наблюдения. Расследуя подрыв моста, ФСБ еще раз продемонстрировало поразительную скорость. Кроме того, одновременно с публикацией результатов расследования ФСБ выложила видеозапись задержания мужчины с двумя переносными зенитно-ракетными комплексами «Игла», назвав его украинским агентом. Запись якобы сделана в Московской области.

Несмотря на ряд существенных пробелов в версии событий ФСБ, доля правды в ней все же может быть – ОРУ (Оперативно-розыскное управление) Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом является одним из самых компетентных подразделений ФСБ.

При этом ФСБ, конечно, играет в свои контрразведывательные игры с украинскими спецслужбами, максимально публично посылая сигнал о том, что агентурные сети, созданные и создаваемые Киевом, будут быстро разоблачены. Но это также и сигнал Путину: мы — единственные люди, на которых вы можете положиться в обеспечении безопасности режима.

Путин, похоже, с этим пока согласен. Теперь охрана Керченского моста, — объекта, который имеет не только стратегическое, но и символическое значение, — поручена подразделениям ФСБ. Кроме того, нет никаких свидетельств о каких-либо последствиях для этого ведомства, хотя именно Пограничные войска, которые входят в состав ФСБ, пропустили украинских агентов с оружием и взрывчаткой на российскую территорию.

ФСБ делает ставку на свою способность удержать контроль над ситуацией внутри страны, увеличивая свой аппаратный вес за счет других силовых ведомств. Но этот бюрократический успех может стать проблемой для Лубянки, если украинские атаки на территории России продолжатся.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2022

Андрей Солдатов

Когда в сентябре 2012 года Госдума проголосовала по представлению ФСБ за ужесточение статьи Уголовного кодекса «Государственная измена», все понимали, на что именно последовала такая реакция. Политический режим постепенно приходил в себя после встряски московских протестов, и многие в Кремле считали, что ФСБ благополучно проспала рост протестных настроений, и не выполнила свою главную задачу — не предупредила об угрозе политической стабильности. В ответ ФСБ сделала то, что обычно делают спецслужбы в такой ситуации — потребовала больше полномочий.

Новые полномочия спецслужбе понадобились в контрразведывательной деятельности, что вполне совпадало с параноидальными настроениями в Кремле, где многие были уверены, что протесты, подобные московским, могут возникнуть только по указке из-за рубежа.

ФСБ получила то, что хотела, а новая редакция 275 статьи Уголовного кодекса «Государственная измена» расширила круг обычных для ФСБ подозреваемых в шпионаже с военных, ученых и исследователей до экспертов и журналистов.

До того, на протяжении многих лет, обвинить журналистов в государственной измене или разглашении гостайны было практически невозможно, потому что журналисты по определению не имеют доступа к секретам.

В результате ФСБ приходилось сильно исхитряться, чтобы привлечь журналиста по этим статьям. ФСБ ограничивалась либо журналистами, которые в своем прошлом имели доступ к грифованным материалам – таким был военный журналист Григорий Пасько. Либо на Лубянке приходилось конструировать уж совсем головоломные схемы, как это было в моем случае в 2002 году, когда следствие ФСБ пыталась представить меня организатором преступной группы, в которую, по их версии, входило неизвестное лицо с доступом к секретам, и журналист, подговоривший его (или ее) их раскрыть. Но поскольку обнаружить это неизвестное лицо чекисты не смогли, то ФСБ отказалась от этой идеи. Я счастливо отделался в те относительно вегетарианские времена.

В деле о шпионаже в те времена пришлось бы также доказывать, что информация была передана именно разведслужбе, а также что она действительно наносит ущерб внешней безопасности страны.

После 2012 года жизнь для следователей ФСБ стала резко проще. Теперь под прицел ФСБ стало можно попасть за передачу информации, которую в спецслужбе просто сочли наносящей вред безопасности России, даже если в ней нет никаких секретов. Ловить иностранного шпиона и идентифицировать разведслужбу, с которой якобы сотрудничал обвиняемый, тоже теперь не нужно – по новой редакции, достаточно проконсультировать «международную или иностранную организацию», чтобы стать фигурантом дела о государственной измене.

Тогда, в 2012 году, многим казалось, что жертвами нового представления ФСБ о шпионаже станут эксперты самого широкого круга (тогда глава ассоциации Агора Павел Чиков говорил «Коммерсанту», что по новой редакции «Даже передача данных о нарушениях на выборах в России может квалифицироваться как государственная измена».) Экспертное сообщество приняло информацию к сведению, и страна стала еще более закрытой.

Однако арест Сафронова показывает, что правила вновь изменились – отныне ФСБ собирается применять это параноидальное представление о шпионаже к журналистам, и спецслужба дает нам это понять максимально публично. И похоже, что у них есть на это санкция с самого верха.

Нынешний политический режим в Кремле живет и действует в мире угроз. К этому, в конечном итоге, и сводится пресловутый «менталитет спецслужб». Журналистов просто отнесли к одному из видов угроз, и так было с самого начала восхождения Владимира Путина.

Когда в 1999 году в аэропорту Хельсинки, во время своего второго зарубежного визита в качестве премьера, Путин остановился, чтобы ответить на вопросы местных журналистов, одна из них спросила о ситуации в Чечне — по-русски, медленно и заглядывая в шпаргалку. Путин резко ответил: «Во-первых, мы с вами в неравных условиях: вы зачитываете свой вопрос, заранее заготовленный на бумажке, а я должен отвечать вам сразу с листа». Для человека, прошедшего школу советских спецслужб, чтение по бумажке означало, что вопрос подготовил и написал не сам журналист, а кто-то другой. На деле же финская журналистка просто хотела быть максимально точной, задавая сложный вопрос.

С тех пор Владимир Путин не менял своего мнения о журналистах. Однако первые двадцать лет своего правления он поручал курирование исходящей, по его мнению, от журналистов угрозы своим политическим помощникам – чиновникам Администрации президента, лояльным олигархам или ручным медиаменеджерам.

Теперь же журналистами занялась контрразведка, которая обладает необходимыми ресурсами, чтобы быстро и максимально отчетливо объяснить, какие еще важные для общества темы теперь закрыты для всех, кроме «тех, кому положено».

Опубликовано в The Moscow Times 8 июля 2020.

Agentura.ru 2022

Андрей Солдатов

Путинская компания по улучшению имиджа спецслужб началась с выстраивания имиджа Юрия Андропова: человека, безуспешно пытавшегося усилить трудовую дисциплину на советских предприятиях, стали изображать эффективным руководителем, разбирающимся в национальных и международных экономических процессах.

Уже в 1999 году было ясно, что значение спецслужб в российской политической жизни будет возрастать, и Путин решил поднять на щит имя председателя КГБ, дольше других продержавшегося на этом посту, а последние месяцы жизни, до 1984 года, занимавшего пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

В августе 1991-го, после провала путча, ликующие демонстранты демонтировали памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади. На углу здания на Лубянке висела мемориальная доска в память Юрия Андропова. Пока все внимание толпы сосредоточилось на памятнике Дзержинскому, сотрудники КГБ под покровом ночи потихоньку сняли мемориальную доску Андропова, чтобы ее не сорвали.

Летом 1999 года, когда Путин еще возглавлял ФСБ, было принято решение вернуть мемориальную доску на прежнее место.

20 декабря 1999 года Путин уже в качестве премьер-министра посетил церемонию ее открытия.

Это означало начало официальной кампании по созданию мифа вокруг фигуры Андропова, целью которой было продемонстрировать обществу, что спецслужбы способны вывести Россию из тупика.

На примере Андропова предполагалось показать, насколько может быть эффективен подход органов госбезопасности к решению политических, социальных и экономических проблем государства. А образ бескомпромиссного рыцаря дисциплины и контроля как нельзя лучше отвечал потребностям спецслужбы, стремящейся вернуть былое могущество под предлогом восстановления порядка после десятилетия хаоса и неопределенности.

Несмотря на то, что реальная биография Андропова нисколько не располагает к его героизации, ФСБ представляла его как аскетичного интеллектуала и романтика, при этом свободно ориентирующегося в экономике, и борца с коррупцией.

В действительности же Андропов, который войну провел в тылу на партийной работе, на протяжении 19 лет был жестким и беспощадным руководителем советской службы госбезопасности.

Генеральным секретарем ЦК КПСС он был всего лишь 15 месяцев, за которые невозможно было провести серьезные реформы.

В 1954 году Андропова назначили послом СССР в Венгрии, и в этом качестве он наблюдал народное восстание 1956 года. Британский историк спецслужб Кристофер Эндрю писал, что эти события произвели глубокое впечатление на Андропова. Он «в ужасе наблюдал из окна посольства, как офицеров ненавистной венграм службы госбезопасности вздергивали прямо на фонарных столбах. История всемогущего на первый взгляд однопартийного коммунистического государства, в одно мгновение оказавшегося на грани падения, не давала Андропову покоя до конца жизни».

В 1967 году Андропов был назначен председателем КГБ. Одержимый идеей борьбы с диссидентским движением, он сформировал печально знаменитое Пятое управление КГБ, специализирующееся на политическом сыске.

С его точки зрения, диссиденты «нарушали закон, снабжали запад клеветнической информацией, распространяли фальшивые слухи и пытались организовать антисоветские скандалы».  При Андропове КГБ стал массово отправлять диссидентов в психиатрические клиники. Таким образом поступали не только с политическими оппозиционерами, но и с художниками, поэтами и музыкантами. Например, Михаила Шемякина, чьи скульптуры сейчас установлены на Болотной площади, насильно отправили в «психушку», где «лечили» от взглядов, не соответствовавших советской идеологии. В конце концов его выслали из СССР. Именно Андропов ввел знаменитую статью о нарушении лагерного режима, на основании которой диссидентам за любую ерунду набавляли сроки.

При этом Андропов очень тщательно работал над своим имиджем, в том числе за рубежом. В ноябре 1982 года в The New York Times вышла колонка об Андропове под заголовком «Andropov reads America. Fluently» (Андропов свободно понимает Америку) под авторством Гаррисона Солсбери, эксперта по Советскому Союзу, работавшего корреспондентом в Москве с 1949 по 1954 г, позднее заместителем главного редактора газеты. Автор утверждал в своей колонке, что Андропов прекрасно владеет английским языком, свободно читает американскую прессу (отсюда заголовок про понимание Америки), живет очень скромно, но со вкусом.

По мнению автора, в доме у Андропова:

«Восточные ковры на паркетном полу, хорошие картины, в том числе современные абстрактное искусство (!), прекрасный телевизор, первоклассный коротковолновый радиоприемник, аудиосистема и превосходная коллекция кассет и пластинок», включая коллекцию американского джаза 1930-х и 1940-х.  

Солсбери утверждал в своей колонке, что «будучи председателем КГБ, он [Андропов] привечал интеллигенцию. Он и его помощники, выражая симпатию творческим личностям, настаивали на том, что хотят отделить «хороших» от «плохих». Один из ведущих русских музыкантов регулярно приглашался на квартиру г-на Андропова для частных сольных концертов; даже после того, как художник выступил в поддержку диссидентов, перерыва не было, но в итоге художник уехал за границу и там остался за границей.»

Дальше автор делает вывод, что такой замечательный человек, по-видимому, скоро закончит войну в Афганистане.

Интересно, но при создании имиджа Андропова в 2000-е годы, ФСБ использовала методы, к которым прибегал Андропов при продвижении культа Дзержинского в начале 80-х. В изображении чекистских историков и писателей Дзержинский предстал исключительно скромным, непритязательным человеком, спавшим на узкой железной кровати и евшим только лишь для того, чтобы не умереть с голоду. Таким образом его деятельность как организатора красного террора заместилась рассказами о его личной скромности.

В 2004 году, когда отмечалось 90-летие со дня рождения Юрия Андропова, в Ставропольском крае сельской школе присвоили его имя, в станице Нагутская, откуда родом Андропов, установили ему трехметровый памятник, а в учебных заведениях ФСБ были учреждены именные андроповские стипендии для курсантов.

В том же году вышло несколько апологетических книг: «Неизвестный Андропов», «Команда Андропова», «Юрий Андропов: неизвестное об известном», «Андропов». Николай Патрушев, тогдашний директор ФСБ, написал большую статью в «Российскую газету» под заголовком «Тайна Андропова».

В статье, в частности, говорилось о «духовной потребности» сотрудников спецслужбы «сохранить лучшие профессиональные, государственнические ценности, у истоков формирования которых стоял этот незаурядный человек, профессиональный политик-интеллектуал, создавший структуру, адекватно отвечавшую потребностям своего времени».

Помимо выдающихся лидерских качеств, Андропову приписывалось глубокое понимание экономических законов, а попутно создавался миф о том, насколько плодотворным было участие органов госбезопасности в экономике страны.

В начале 2000-х годов поменялась экспозиция музея ФСБ: теперь на стенах появились высказывания Дзержинского об экономике и борьбе с бюрократией.

В 2002 году тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков предложил восстановить памятник Дзержинскому на Лубянке: «Образ Дзержинского ассоциируется прежде всего с разрешением проблем бродяжничества, восстановлением железных дорог и подъемом народного хозяйства. НКВД, КГБ — это было уже после Дзержинского». Для историков госбезопасности Андропов стал вторым (после Дзержинского) экономическим гением системы. В общественное сознание активно внедрялась версия, согласно которой после долгих лет брежневского застоя Андропов планировал запустить программу экономических реформ, то есть на самом деле именно он был настоящим инициатором перестройки, объявленной после него Горбачевым.

Получалось, что лишь смерть Андропова в 1984 году помешала этим планам реализоваться.

В 2007 году Ольга Крыштановская, руководитель сектора Изучения элит Института социологии РАН сказала в одном из интервью: «Андропов думал, что Коммунистическая партия должна сохранить власть в своих руках и проводить экономическую либерализацию. Это путь, по которому пошел Китай. Для людей в спецслужбах Китай — это идеальная модель. Они думают, что там поступают правильно. Они считают, что Ельцин пошел по неправильному пути, как и Горбачев».

Со временем мифотворцы расширили список лидеров спецслужб, спасавших страну. В 2001 году Владимир Шульц, на тот момент первый заместитель директора ФСБ, заявил, что служба госбезопасности дала стране целый пантеон великих руководителей. Шульц перечислил в интервью имена людей, входящих в эту когорту: Феликс Дзержинский, Юрий Андропов, Сергей Степашин (директор ФСБ в 1994–1995 годах, а в 1997— 1998-м — премьер-министр), Владимир Путин и Николай Патрушев.

С точки зрения ФСБ, это объясняло, почему страна нуждалась именно в тех экономических рецептах, которые исходили от спецслужб: поэтому выходцы из органов и заняли лучшие позиции на госслужбе и в бизнесе.

Однако эти должности требовали знаний, которые не преподают в Академии ФСБ, и генералам и полковникам пришлось искать объяснение, почему они занимаются деятельностью, выходящей за пределы их компетенции. Причем в ответе нуждалось не только общество, но и они сами.

На этом фоне ФСБ стала активно распространять миф о том, что все беды страны были вызваны не внутренними проблемами, а происками врагов.

Одним из главных поклонников Андропова в 2000-е годы был Олег Хлобустов, полковник ФСБ, преподаватель и старший научный сотрудник Академии ФСБ, автор книги «Неизвестный Андропов». В лекции «Феномен Андропова», прочитанной на Лубянке в декабре 2004 года, он процитировал Андропова: «Ныне источник угрозы безопасности СССР лежит вовне. Оттуда, извне, классовый противник пытается перенести на нашу территорию подрывную деятельность, активизировать и провоцировать идеологические диверсии».

Эта идея встретила поддержку у многих офицеров ФСБ. Они и до того были убеждены, что оппозиционные движения подкармливаются западными спонсорами, жаждущими устроить в России «оранжевую революцию».  

В июне 2014 года, всего через несколько месяцев после аннексии Крыма, в Москве открылась выставка к столетию Андропова. На открытии было зачитано обращение Путина. В нем Путин назвал Андропова «государственным партийным и общественным деятелем, талантливым, неординарным, наделенным огромным потенциалом человеком».

В 2017 году директор ФСБ Бортников развернуто высказался об Андропове:

При Ю. Андропове был взят курс на большую открытость КГБ. Необходимо было показать реальную роль наших сотрудников в деле обеспечения безопасности Родины. Появились многочисленные публикации в журналах, книги и кинофильмы о работе органов госбезопасности, в основу которых легли рассекреченные документальные материалы.

В период его председательства органы безопасности добились серьезных успехов. Все шире стал внедряться системный подход в организации контрразведывательных мероприятий. Были существенно повышены профессиональный уровень кадрового состава, оперативный, аналитический и технический потенциал Ведомства.

Более гибкими стали методы защиты основ государственного строя. Акцент сместился на предупредительно-профилактические мероприятия и меры административного воздействия. Однако полностью отказаться от жестких действий было невозможно…

Бортников также заявил, что это Андропов впервые употребил термин «агенты влияния» —  в 1977 году в докладе для Политбюро «О враждебной деятельности ЦРУ США по разложению советского общества и дезорганизации социалистической экономики через агентуру влияния».

Именно опытом Андропова сотрудники ФСБ уже давно пользуются в продвижении имиджа спецслужбы. В феврале 2006 года ФСБ возобновила проводившийся еще при Андропове конкурс на лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов службы госбезопасности. Начальник Центра общественных связей ФСБ Олег Матвеев прямо заявил тогда, что его ведомство возвращается к традициям КГБ. В интервью газете «Коммерсант» он сказал: «Это возвращение к опыту прошлых лет. С 1978 по 1988 год существовала премия КГБ СССР в области искусства. Ее также вручали тем, кто создавал положительный образ сотрудника КГБ… Сейчас, когда в кино, в сериалах, в детективах чаще появляется негативный образ сотрудников спецслужб, мы решили возродить этот конкурс и награждать тех, кто не дискредитирует сотрудников спецслужб, а создает положительный образ защитников».

Эта деятельность достаточно успешна: в октябре прошлого года ФСБ находилась на третьем месте по степени доверия у населения, после армии и президента, но до Церкви.

Agentura.ru 2022

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

В самый разгар войны в Украине Россия и США начали переговоры об обмене заключенными. Россия намерена вернуть скандально известного российского торговца оружием Виктора Бута, который с 2010 года находится в американской тюрьме. Американцы хотят получить двух американских граждан — бывшего морского пехотинца США Пола Уилана и знаменитую баскетболистку Бриттни Грайнер, которых осудили и посадили в российскую тюрьму. Но у Владимира Путина есть большой опыт в этом виде торговли людьми, который научил его всегда повышать ставки.

Не секрет, что Путин обожает имитировать стиль холодной войны, когда обмены шпионами и диссидентами происходили регулярно. Самый известный пример — обмен 2010 года, когда десять российских нелегалов СВР, включая рыжеволосую шпионку Анну Чапман, поменяли в аэропорту Вены на четырех россиян, работавших на западные разведки. Этот обмен напоминал легендарные обмены шпионами времен холодной войны на мосту Глинике, где, например, поменяли в 1962 году американского летчика Пауэрса на советского разведчика Рудольфа Абеля.

Тогда Кремль сумел отлично разыграть эту историю. Скандал с нелегалами был представлен как большое достижение СВР, несмотря на то, что ФСБ поймало всех шпионов. Кремлевская пропаганда превратила их арест в триумф возвращения российской разведки на мировую арену — как во время Холодной войны.

Однако с тех пор, как Путин уволился из советского КГБ, прошло много времени, и за это время он приобрел совершенно новый опыт по части обмена заложниками. Он выработал собственный стиль, который отличает один фирменный элемент — всегда менять условия во время переговоров и повышать ставки.

Путин был директором ФСБ в конце 1990-х годов, когда Администрация Президента и спецслужбы постоянно занимались обменом и выкупом заложников, захваченных чеченскими сепаратистами на Северном Кавказе. Это был период, когда первая чеченская война уже закончилась, и Ичкерия на короткое время получила независимость, но не получила никаких легальных доходов. Боевики похищали иностранных и российских журналистов, армейских генералов и кремлевских чиновников. Сотни людей были взяты в заложники, а тех, кому повезло, выкупили или обменяли на чеченцев, которые сидели российских тюрьмах.

Для решения этой проблемы олигарх Борис Березовский, в то время замсекретаря Совета безопасности, и Владимир Рушайло, генерал МВД, известный своими коррумпированными и жестокими методами борьбы с организованной преступностью, разработали сомнительную схему. Идея была проста — для того, чтобы освобождать заложников из плена, Кремлю нужно было сажать больше чеченцев. Это называлось: «формировать банк заложников».

ФСБ тоже участвовала в этой игре, и Путин не забыл полученные тогда уроки. Осенью 2019 года он доказал, что способен пойти намного дальше своих учителей конца 2990-х.

Обмен заключенными с Украиной 7 сентября 2019 года был задуман как триумф украинского президента Владимира Зеленского, который находился у власти всего несколько месяцев. Это был массовый обмен, и каждая сторона представила список из 35 человек. В списке Зеленского, кроме украинских моряков, был и известный кинорежиссер Олег Сенцов. Украинский президент, лично руководивший сложными переговорами, был так рад вернуть своих людей домой, что объявил об обмене по пути в аэропорт, но до передачи пленных. И это была ошибка.

Путин немедленно повысил ставки, потребовав добавить в список еще одного заключенного — Владимира Цемаха, сепаратиста из ДНР, который должен был стать ключевым свидетелем по делу о сбитом российской ракетой в 2014 году малазийском «Боинге». Голландцы, которые вели расследование, просили Зеленского не выдавать Цемаха, но безрезультатно. Украинский лидер оказался в ловушке – уже объявив об обмене, он не мог отступить. То, как Путин проделал этот грязный трюк, показало, что он действительно выработал непревзойденные навыки в торговле людьми. Получив Цемаха, он существенно подорвал международное расследование дела о сбитом «Боинге».

Мораль этой истории очень проста: в такой игре авторитарные лидеры имеют преимущество перед демократическими, потому что им не нужно беспокоиться об общественном мнении. Более того, чем больше информации о переговорах попадает в СМИ, тем сильнее давление на демократических лидеров с требованием освободить своих людей любой ценой, чем и пользуются диктаторы, меняя условия в свою пользу.

Путин использует и опыт, полученный во время «чеченских» обменов — чем больше брутальности в такой игре, тем лучше. Это объясняет, почему Бриттни Грайне именно сейчас приговорили к девяти годам тюремного заключения, что является фактически высшей планкой наказания за хранение масла каннабиса. Бесчеловечные условия, которыми известны российские тюрьмы, только укрепляют позиции Путина.

Кремль уже начал использовать тактику по повышению ставок и потребовал добавить в свой список на обмен Вадима Красикова, киллера, который застрелил бывшего чеченского полевого командира среди белого дня в Берлине и с тех пор сидит в немецкой тюрьме.  А это значит, что Запад должен быть готов к следующему логическому шагу: Кремль в очередной раз будет стремиться создать новый «банк заложников», только этот банк будут наполнять не чеченцами, а американцами и европейцами.

Опубликовано на английском в CEPA.

Agentura.ru 2022

Расшифровка разговора с Sapere Aude.

Андрей Солдатов: «Учитывая роль ФСБ в этой войне, мы понимаем, какой опыт получат эти люди — это опыт НКВД»

Когда российское руководство называет войну «специальной операцией», оно лукавит лишь отчасти: вооруженные силы изначально предполагалось использовать скорее как триггер, который поможет свергнуть политический режим в Киеве. Роль ФСБ на этапе подготовки была ключевой. За ведение разведывательных операций на территории бывшего Советского Союза отвечает 5-я служба ФСБ. Я специально упоминаю термин «бывший Советский Союз», потому что такой внутренней терминологией пользуются в ФСБ. Причем это не только пространство полуживого СНГ, туда включаются и страны Балтии. 5-я служба всегда мыслилась как организация, которая занимается не классическим шпионажем, то есть кражей военных секретов Казахстана, Армении или Эстонии, а, прежде всего, политикой. Главной их функцией было обеспечение нахождения у власти в этих странах режимов, которые будут оставаться лояльными Москве. Офицеры из 5-й службы постоянно светились в политических скандалах и кризисах на территории бывшего Советского Союза: активно вмешивались в выборный процесс или участвовали в компроматных войнах. Именно им было поручено готовить эту специальную операцию. Они должны были обеспечить политическую поддержку на территории Украины, и, как мы все знаем, этого не получилось и начались проблемы. 

Сейчас, благодаря тем рапортам, которые лежат в моем уголовном деле, мы знаем немного больше о том, как начались чистки в ФСБ. Оперативникам 9-го управления ФСБ (это управление собственной безопасности) было поручено заняться генералом Беседой, начальником 5-й службы — проверить его людей и выяснить, почему все эти гигантские миллионы, вложенные в подготовку «спецоперации» не привели к появлению какой-либо значимой промосковской политической оппозиции, которая могла бы выйти на улицы Киева и помочь политическому кризису. В этот момент мы начали писать свои статьи о проблемах внутри 5-й службы, что вызвало большой гнев генерала Вертяшкина, начальника 9-го управления. С этого и началось мое уголовное дело. Но это очень хороший пример и хорошее свидетельство того, как внутри ФСБ стали реагировать на развитие ситуации вокруг ФСБ: они начали с привычных вещей — репрессий. Генерал Беседа оказался в Лефортово.

Вместе с тем, не произошло того, чего мы все ожидали. Например, все ожидали, что война в Украине будет сопровождаться массированными кибератаками — они были, но не в тех масштабах, а сейчас вовсе носят тактический характер. Вместо этого появились дела об украинских диверсантах — очень советская практика, где все время искали троцкистов-террористов. 

Какое же влияние на спецслужбы оказала война? Раньше во всей огромной структуре ФСБ только два подразделения имели хоть какое-то отношение к проблеме Украины: это 5-я служба и служба контрразведки, которая периодически ловила украинских шпионов, или тех людей, которых было принято считать украинским шпионами, в частности, украинских журналистов.

После начала войны проблемой Украины стало заниматься гораздо больше подразделений: например, на территории России и на оккупированных территориях появились фильтрационные лагеря. Фильтрационные лагеря находятся в ведении военной контрразведки — это серьезный главк, который вообще-то должен обеспечивать безопасность российских войск, моральный климат, ну и чтобы не очень много воровали. Но сейчас именно эти люди занимаются фильтрацией — и применяют те пытки, о которых мы так много читаем и слышим — а еще занимаются вербовкой украинцев. Активно включилась в войну и Пограничная служба: на первом этапе она занималась тем, что не выпускала украинцев из России, контролировала и запугивала айтишников, которые выезжали за пределы страны. Следующее подразделение, которое вроде бы уж точно не имеет никакого отношения к войне, это служба экономической безопасности ФСБ: именно эти люди сейчас ходят по учреждениям и разъясняют, как нужно усиливать рабочую дисциплину на местах, продвигают импортозамещение и объясняют новые правила игры. Более того, сама ФСБ становится более военизированной — солдатам-срочникам разрешили заключать контракты на службу в ФСБ. 

Наконец, возрождается практика, которая существовала во время чеченских войн: сотрудников центрального аппарата ФСБ активно готовят к тому, что их будут отправлять в командировки на оккупированные территории. Это означает, что точно так же, как в девяностые и нулевые годы, большое количество сотрудников ФСБ пройдет через войну. Учитывая роль ФСБ в этой войне, — а это пытки, фильтрация, допросы, обеспечение политического контроля на оккупированных территориях — мы понимаем, какой опыт получат эти люди — это опыт НКВД. 

К чему приведут эти структурные перемены? Здесь важно обратить внимание на то, какие методы работы сейчас превалируют у спецслужб. Мы видим, что кибератаки, операции по дезинформации и другие постмодернистские методы играют подчиненную роль. На первый план вышли методы, которые использовались в так называемых чекистско-войсковых операциях — их до сих пор преподают в Академии ФСБ и такое впечатление, что с началом конфликта все эти учебники снова достали. Кроме того, активно используется чеченский опыт. Например, для чего нужны фильтрационные лагеря? Официальная причина — не пускать на территорию России каких-то сомнительных персонажей, проверять, нет ли у них следов участия в боевых действиях. Все это лишь предлог. На самом деле причиной создания фильтрационных лагерей, например, в Чечне была проблема с агентурной работой. Вербовать чеченцев для работы на ФСБ было тяжело, потому что не может человек из Москвы или Рязани зайти в чеченскую деревню и начать там вести агентурную работу по учебнику. Поэтому была создана очень жестокая, но очень эффективная система, когда ты создаешь огромный концлагерь и пропускаешь через него большое количество населения этого региона — прежде всего, мужского. Смысл в том, что пока люди находятся там, их можно вербовать — а потом выпускать, и внешнему миру будет непонятно, кто из них агент ФСБ, а кто нет. Когда каждый второй прошел через фильтрационный лагерь, как ты определишь, кто стал работать на российские спецслужбы, а кто нет? 

Таким образом, получается сочетание двух инструментариев. С одной стороны, это инструментарий НКВД — использование армии в сочетании со спецслужбами для установления политического контроля и запугивания населения оккупированных областей с применением репрессий. С другой стороны, это использование опыта Чечни, и это не только фильтрационные лагеря, но и другие совпадения вплоть до мелочей. Даже пытки одними и теми же способами; есть такое впечатление, что существует некий набор методов, который доносят до войск через органы военной контрразведки. 

Ирина Бороган: «Случилось нечто, что мне очень напомнило 1930-е годы — уже по-настоящему, без метафоры»

Раньше репрессии касались только людей, которые так или иначе себя обозначили как граждане и как личности: занимались политической или активистской деятельностью, имели смелость высказать свое мнение в Фейсбуке. Людей неполитических, которые не высказывает свою позицию, ходят на работу, получают зарплату и сидят тихо, эти репрессии, как правило, не касались. Но война развивается не по тому сценарию, который который планировал наш президент и его приближенные. Авантюра с быстрым захватом Киева провалилась. Так что я думаю, что в ближайшее время спецслужбы будут постепенно разворачиваться от точечных политических репрессий к массовым. Может быть, масштаб будет не сталинский, но он точно не будет таким, как в 1960-1970-е годы, когда мишенью было только диссидентское движение.

Недавно случилось такое, что мне очень напомнило 1930-е годы — уже по-настоящему, без метафоры. Глава Росфинмониторинга на встрече с Путиным обсуждал возможные репрессии против врачей, которые рекомендуют своим клиентам лекарства, выпущенные иностранными фармацевтическими компаниями. Есть информация, сказал он, что в тридцати регионах России врачи действуют по этим схемам. Он пообещал, что к разработке этого дела будет привлечена ФСБ. Видимо, он предполагает, что после употребления западных лекарств у людей произойдут изменения в сознании и они станут пятой колонной. Все это говорит нам о том, что будет новое дело врачей, которое коснется как минимум тридцати регионов. Параллелей, правда, очень много: в 1940-е годы еврейских врачей обвинили не только в том, что они травят и убивают советских руководителей, но делают это по заказу и в тесном сотрудничестве с организацией Joint — благотворительной организацией, которая весь XX век помогала евреям по всему миру. Только там был еврейский заговор, а здесь заговор западных фармацевтических компаний. Услышал, что кто-то прописал байеровский аспирин, что еще нужно? 

Беспрецедентное давление оказывается на адвокатов: Иван Павлов со всей своей командой, которые специализировались на делах о шпионаже и госизмене, вынужден был эмигрировать примерно год назад; теперь арестован Дмитрий Талантов, который продолжил работу по этим делам, в частности, занимался защитой журналиста Ивана Сафронова. Мы уже можем сказать, что это начало массовой кампании ФСБ против адвокатов. И адвокатское сообщество пока, к сожалению, не демонстрирует какого-то единения. 

Также спецслужбы продолжают репрессии против элит. До 2012 года за коррупцию проворовавшегося чиновника просто увольняли с работы. Но потом этот пакт был нарушен и в последние годы репрессии серьезно усилились: беспрецедентное давление оказывается даже на людей, которые находятся на расстоянии вытянутой руки от Путина и преданно ему служат. Ударом по главе Центробанка Эльвире Набиуллиной было компрометирующее видео с участием ее мужа Ярослава Кузьминова. Недавно прямо во Внуково был задержан Олег Митволь, в тот момент, когда он уже, наверное, хотел улететь в свое счастливое европейское будущее. Он был не просто каким-то безликим чиновником: до этого он был префектом одного из московских округов и активно брался за любые пиар-задачи Кремля; а сейчас сидит в тюрьме. Даже если война закончится, каких-то особо выигрышных сценариев для Путина и для России не предвидится, потому что санкции не будут сняты, международная изоляция не прекратится. В этих условиях понятно, что репрессии против собственных элит для того, чтобы держать их в подчинении и страхе, будут усиливаться.

К сожалению, ничего хорошего не ждет и тех, кто уехал из России. Российская диаспора находится в центре внимания российских спецслужб. И это внимание снижаться не будет. Иностранных агентов будет становиться больше, будут появляться уголовные дела. А если у кого-то есть имущество или деньги на счетах — придут и за этим. При этом мы знаем, что в последнее время прошли крупные высылки из многих посольств в Западной и Южной Европе. Это значит, что возможности российских спецслужб в Европе сильно сократились. Но дело в том, что помимо этого, российского государство обладает огромными ресурсами и аппаратом запугивания, например, сбор информации о  политических эмигрантах они могут проводить и через другие организации, такие как Россотрудничество. К этому нужно быть готовыми.

Также в эмигрантской среде неизбежно появятся завербованные агенты и люди, которые будут передавать информацию cпецслужбам. Что делать с этим — непонятно, потому что опыт прошлого тут очень плохой. В прошлом, русская эмиграция видела во всех агентов, болела шпиономанией, и в результате все просто постоянно ругались между собой, не доверяли друг другу и не смогли наладить нормальное здоровое сотрудничество. Поэтому нужно пройти между Сциллой и Харибдой: с одной стороны, быть бдительными, а с другой — ни в коем случае не позволить, чтобы эта шпиономания и подозрительность нас подавила.

Мы все читали фантастику про будущее, где войны будут вестись в киберпространстве, суперсовременные дроны будут уничтожать дроны противника, а в космосе будут идти ракетные сражения. Но то, что мы видим сейчас — это старые и не такие продвинутые, но очень эффективные физические методы подавления людей. Никаких виртуальных реальностей, никаких кибер-миров, только страх, запугивание, давление на семьи и близких, отъем имущества и тюремное заключение.

Записала Наталья Корченкова

Agentura.ru 2022

Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Судьба помощника главы МВД России, генерал-лейтенанта Сергея Умнова, которого на днях арестовали по обвинению в злоупотреблении служебными полномочиями вместе с еще двумя генералами из Санкт-Петербурга, выглядит довольной типичной для чиновника, попавшего в немилость. 

Группу генералов подозревают в том, что они заставляли питерских бизнесменов жертвовать средства в «Фонд содействия программ ГУВД Санкт-Петербурга и Ленобласти», а потом использовали их на собственные нужды. Схема, по правде говоря, стара как мир и популярна у силовиков с 90-х годов, и сама по себе вряд ли могла стать причиной уголовного преследования статусного генерала, который до 2019 года возглавлял питерскую полицию. То, что российская полиция пронизана коррупцией — не новость.

На протяжении десятилетий такие фонды служили инструментом вымогательства средств у предпринимателей в обмен на защиту. Были периоды, когда практически каждое управление полиции и ФСБ, как в Москве, так и в регионах, имели при себе подобные фонды, якобы для сбора денег с патриотически настроенных предпринимателей на закупку обмундирования и обеспечения надбавок к пенсиям ветеранов. 

Однако делом генерала Умнова занимаются ФСБ (Управление М) и Следственный Комитет, два главных репрессивных ведомства в России.

Санкт-Петербург – родной город для Путина и пользуется его особым вниманием, но если бы такое произошло лет десять назад, коррумпированных генералов просто уволили бы из органов, после чего они получили бы почетные должности в службе безопасности одной из российских госкорпораций.

На протяжении многих лет Путин не только допускал, но даже поощрял такую коррупцию, поскольку бывший полковник КГБ предпочитал иметь дело с коррумпированными чиновниками, полностью зависящими от его благосклонности, чем с профессионалами, имеющими собственное мнение. (Россия является страной с самым низким в Европе рейтингом в Индексе восприятия коррупции Transparency International и в 2021 году заняла 136 место из 180 стран). 

В путинской системе власти личная лояльность всегда стояла выше компетентности и профессионализма. Однако эта система, которая гарантировала иммунитет от уголовного преследования в обмен на преданность, начала разрушаться вскоре после революции на Майдане, напугавшей Путина.

С тех пор все больше чиновников, губернаторов и генералов отправляется в тюрьму. Теперь каждый новый уголовный процесс затевается не только для того, чтобы наказать конкретного коррумпированного чиновника, но и с целью «зачистки» всего ведомства, оказавшегося под ударом. При таком подходе чиновников арестовывают, а затем допрашивают, получая компромат на начальство, чтобы заставить весь штат ведомства дрожать от страха.

Всего неделю назад ректор РАНХиГС Владимир Мау был помещен под домашний арест, и многие считают, что не он является главной мишенью репрессивных органов, а его высокопоставленные друзья в экономическом блоке правительства, в том числе в Центральном Банке.

Умнов и двое других генералов из Питера — не единственные жертвы чистки в  МВД, обыски прошли также в домах нескольких полковников. Все это породило обоснованные страхи, что уголовное дело задумано как сигнал главе МВД генерал-лейтенанту Владимиру Колокольцеву и его окружению. И многие теперь будут задаваться вопросом, о чем именно допрашивают трех генералов и на кого они могут дать показания.

Особенность этого дела еще и в том, что эта атака направлена не только на МВД, но и на людей, имеющих отношение к обеспечению личной безопасности Путина. Связанный с Умновым фонд также имеет отношение к бизнесмену Дмитрию Михальченко, которого всего неделю назад приговорили к 20 годам колонии за растрату во время реконструкции путинской резиденции в Ново-Огарево. Михальченко, в свою очередь — не просто успешный бизнесмен в строительном бизнесе, он был протеже Евгения Мурова, бывшего главы ФСО, путинской преторианской гвардии. Теперь у генералов ФСО тоже есть повод задуматься о том, какие новые тайны могут всплыть в результате арестов.

В новой путинской системе коррупция по-прежнему вездесуща, но те, кто в нее вовлечен, рискуют надолго отправиться в тюрьму. Хитрость в том, что никто не знает, кто именно станет следующей жертвой, и какое министерство или ведомство Путин решит зачистить. Эта «русская рулетка» не дает спать спокойно многим чиновникам, министрам и генералам в полиции или спецслужбах.

Война на Украине и не очень успешные действия российской армии на поле боя усилили паранойю президента. Восстание элит, которое может привести к перевороту, рассматривается в списке возможных политических рисков. Судя по всему, именно поэтому он обратился к испытанным и проверенным методам, когда-то практикуемым Сталиным, чтобы держать элиты под контролем. 

Реальность в России все больше напоминает сталинское время,  и это касается не только оппозиции и протестующих, но и людей Путина. Единственный вопрос сейчас заключается в том, насколько жестокими должны стать репрессии, чтобы Путин вновь решил, что ситуация находится под его полным контролем.

Опубликовано на английском в CEPA.

Agentura.ru 2022

Андрей Солдатов

Утром в понедельник 6 июня мне стали приходить странные эсэмски от моего банка в Москве. Все они содержали идентичный текст: по исполнительному производству на ваш счет наложен арест. Причина – судебный приказ, подробности на сайте госуслуги.

После этого я, естественно, зашел в онлайн банк и обнаружил, что по одному счету я теперь должен пять миллионов рублей, по другому — около 80 тыс. долларов и по третьему — больше 76 тыс. евро. Поскольку таких денег у меня никогда не было, счета были заблокированы, один за другим. Вскоре идентичные сообщения пришли из второго моего банка.

Моей первой моей мыслью было, что я стал объектом какой-то очень крутой фишинговой атаки. Это подозрение только усилилось, когда я проверил сайт госуслуги и сайт судебных приставов, но информацию о штрафах там не обнаружил.

Только после этого пришло еще одно сообщение, которое помогло прояснить, что происходит. В нем говорилось, что мои счета арестованы, потому что против меня открыто уголовное дело.

По совету адвоката я проверил базу «Розыск» на сайте МВД, и там себя и обнаружил — с фотографией и биографическими данными. Правда, там не было никакой информации о том, по какой статье меня обвиняют и какое ведомство возбудило уголовное дело.

Следующий шаг потребовал времени. Чтобы понять, что вообще происходит я решил проверить номера дел других российских журналистов, попавших под уголовное преследование после начала войны. И это помогло. Выяснилось, что мое дело и дела против других российских журналистов имеют похожие номера и все они были возбуждены Главным следственным управлением Следственного комитета. Это ведомство обычно занимается делами особой важности, и стало понятно, что за нас взялись всерьез.

В оруэлловском мире России 2022 года тех, кто говорит что-то, противоречащее государственному нарративу о войне, обвиняют в распространении фейков о вооруженных силах. Это статья была недавно добавлена в УК и теперь используется для преследования журналистов и политиков. Масштаб этой волны репрессий пока неизвестен — я узнал о своем деле только потому, что получил эсэмски от банков, другие журналисты узнали, что они являются фигурантами уголовных дел, из сообщений СМИ.

Объявление в розыск и заочные аресты стали новыми инструментами Кремля в борьбе с журналистами. Это серьезная кампания, но в то же время она хорошо отражает новую ситуацию в российском информационном пространстве — под ударом оказались те журналисты, которые, как и я, уехали из России, но продолжают писать и говорить правду о войне в Украине.

При этом дела против нас и ордера на арест показывают, что попытки установить монополию на информацию о войне с помощью системы «cуверенного интернета» просто не работают.

Это я тоже понял из своего дела. 7 июня мне наконец-то удалось прочитать бумагу, которую Следственный комитет представил в суд в обоснование арестов моих счетов и объявления в розыск.

Следователь Куровский заявил суду, что моим преступлением является мое интервью о войне на YouTube-канале «Популярная политика» 11 марта, в котором я «с целью дезинформации утверждал о якобы имевших место фактах участия в боевых действиях на территории Украины подразделений Нацгвардии, не имеющих необходимой подготовки, и выполнения не основанных на законе задач» и распространил «заведомо ложные сообщение об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности».

Сначала меня озадачило, почему именно этот комментарий о Нацгвардии привел к возбуждению уголовного дела. Но потом я прочитал название видео, на которое ссылается Куровский: «Андрей Солдатов: из-за войны арестованы генералы ФСБ». Наконец, все стало на свои места. Настоящей причиной моего преследования стали наши с Ириной Бороган материалы о чистках в ФСБ после начала войны, и в частности информация об аресте Сергея Беседы, начальника Пятой службы ФСБ. Ссылка на Национальную гвардию была лишь предлогом.

Российские власти, включая Следственный Комитет, с самого начала яростно отрицали какие-либо чистки или проблемы в ФСБ. Как только на нашем сайте Agentura.ru появились публикации о чистках в ФСБ, сайт был заблокирован, а власти запустили специальную операцию по дезинформации, чтобы дезавуировать наши расследования. Теперь стало ясно, что они перешли к менее изощренным и более привычным методам, чтобы помешать нашей работе. Как выяснилось, 29 апреля я был объявлен в розыск в России, а 4 мая оказался в межгосударственном розыске.

Все это довольно неприятно на личном уровне, но еще раз доказывает, что у Кремля не очень получается изолировать Россию от потока независимой информации.

Следователь Куровский признался в своем постановлении, что видео с моим интервью на канале «Популярная политика» на YouTube, который ведут сторонники Алексея Навального, посмотрели 1,8 млн человек. Это означает, что несмотря на все угрозы и репрессии, независимые журналисты и оппозиция по-прежнему имеют прямой доступ к российской аудитории.

Новый железный занавес уже ржавеет. И это не очень хорошая новость для Кремля.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2022